В первый момент она не нашлась, что ответить.
Потом все же выдавила из себя:
— Ты что — газет не читал?
— А что? — удивился звонивший. — Война, что ли, началась?
— Хуже.
— Ир, что случилось?
— Костю убили.
— Костю?! — На том конце провода с трудом усваивали новость. — Твоего, что ли?
— Моего?! Он сейчас уже ничей! Ничей! Никому он не нужен! Никто из этих… Оттуда… Даже на поминки не остался!
— Так ты одна? — настаивал звонивший.
— Да! — истерично выкрикнула Ирина. — Да, я теперь одна — радуйся!
И бросила трубку. Ее трясло, но слезы высохли. Она знала — тот приедет. Не знала только, открывать ему дверь или нет. И в конце концов, чтобы не мучиться этим вопросом в последний момент, подошла к двери и отперла все замки. Оттянула в сторону защелку, зафиксировала ее и оставила дверь приоткрытой сантиметра на три. После чего вернулась в спальню, открыла шкафчик для постельного белья и вынула из-под стопки отглаженных простыней плоскую бутылку виски. Отвинтила крышку, присосалась к горлышку. Стало как будто полегче. К таким «утешениям» она привыкла уже давно, но алкоголиком себя искренне не считала.
Ирина легла на постель, закрыла глаза. Света она не зажигала. На улице почти стемнело, день выдался очень пасмурный, черный день. Во всех смыслах черный. Она замерзла на кладбище и, чтобы согреться, еще раз основательно приложилась к бутылке. Теперь ей было совсем хорошо.
— Ты с ума сошла?!
Она так и подскочила, услышав над собой резкий голос. Оказывается, ей удалось задремать, и она не заметила, как он вошел. Над кроватью маячило темное пятно, пятно потянулось к изголовью и включило настенное бра. Ирина зажмурилась, закрыла глаза ладонями, отвернулась:
— Убери!
— Ты с ума сошла, — повторил он, скидывая пальто и садясь рядом с ней на постель. — Открыла дверь настежь, я думал — тебя тоже убили!
— Глупости.
— Никакие не глупости, надо быть осторожнее!
Что ты говорила про Костю? Это правда?
— Его убили. Это было во многих газетах. Ты прозевал такое событие… — Она села на постели, все еще стараясь отвернуться от света. — Голова просто раскалывается.
Он увидел бутылку рядом с ней на одеяле, поднял, поболтал, понюхал крышку:
— Виски?
— А ты думал — чай?
Он поставил бутылку на пол и слегка тряхнул Ирину за плечи;
— Ты напилась?
— Ничуть. Я бы напилась, если б компания нашлась. Но никто с телевидения на поминки не остался. Саш, а ты как насчет этого? Помянем?
Он все еще держал ее за плечи и разглядывал в упор. Потом отнял руки, отвернулся, достал сигареты. Ирина услышала его голос:
— Как это случилось?
— Его застрелили, — механическим голосом заговорила она. Эту историю ей уже пришлось рассказывать раз двадцать. — Он вернулся с работы, пошел с Плюшкой гулять и получил пулю в голову. Умер сразу. Кстати, Плюшка пропала.
— Не понял?
— Сбежала в ту же ночь.
— А… Найдется, — равнодушно бросил тот. — Собаки часто выкидывают такие штуки.
— Мне кажется, она убежала навсегда.
— Может, украли?
— Кому она нужна, такая старая? — возразила Ирина. — И красотой не блистала… Ты лучше скажи, что обо всем этом думаешь?
— Ну, пулю в голову никто просто так не получает, — рассудительно сказал Саша.
— Следователь думает так же. Спрашивал, не было ли у него врагов.
— А ты что сказала?
— Я ответила, что это предстоит выяснять им самим. Потому что я никого не знаю.
— Что ж, ответила так, чтобы не создавать себе лишних проблем, — вздохнул тот. — Но ты на самом деле не понимаешь, кто и за что мог?..
— Откуда? — поморщилась она. — Я знаю одно — с тех пор как он пошел работать на телевидение, все у нас резко изменилось. И если раньше у него точно не было врагов, то теперь…
— Ну, понятно. В это лучше не лезть.
— А я и не лезу. Только это был не того масштаба теледеятель, чтобы кто-то с ним так разбирался. Да кто он был такой? И платили не так чтобы много…
— И все же ты думаешь, это кто-то из тамошних господ?
— Ничего я не думаю. — Она прижалась лбом к его спине. — Сашенька, я так боюсь…
— Чего?
— Что это все будет продолжаться.
— И оставляешь дверь открытой? И говоришь следователю, что ничего не знаешь? Ирина! Ты что — даже мне не хочешь все рассказать?
Вместо ответа она всхлипнула. Тут мужчина наконец обернулся и обнял ее:
— Ну, прекращай. Не хочешь говорить — молчи. Только пеняй потом на себя!
— Знаю… Тебе все равно, что будет со мной. Ты бы даже хотел, чтобы я исчезла…
— Ну, это уже истерика! — рассердился он. — Знаешь, тебе лучше отсюда на время уехать. Уж это ты можешь сделать!
— Уехать? Куда? — горько спросила она. — К тебе, что ли?
Этот вопрос ему не понравился:
— Не надо иронизировать.
— А я и не иронизирую. Ты дал совет уехать, а я только спросила… Представляю, как бы обрадовалась твоя Наташа, если бы я приехала к вам с вещичками… А что? Может, это нам знак свыше, чтобы все разорвать?
— Ира, я тебя очень прошу! — Он сразу замкнулся, как всегда, когда она заводила подобные речи. — Сколько мы об этом говорили?
— Много, ты прав. Но все же недостаточно. Помнишь, как мы прятались друг за друга, в первый наш год? Кому из нас сделать первый шаг? Кому первому поставить перед фактом свою половину?
Видишь, я свой шаг сделала…
Она не ожидала от него такой реакции — он резко отодвинулся, глаза стали бешеными:
— Думай, что болтаешь!
— Это была шутка. — Она едва шевелила помертвевшими губами. — Что — пьяная вдова не имеет права пошутить?
— Ты следователю такое не скажи!
— Не бойся, я ему даже про тебя не сказала. А ведь могла. Могла сообщить, что ты давно мечтал устранить моего супруга, чтобы жениться на мне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17