Ведь его и правда мог кто-то заметить, опознать. Наняли бы шестерку или кого-то со стороны. Во-вторых, машину могли подпортить и раньше. Может, ее не минировали. Может, бензобак пробили? Вот и рвануло.
– Ну, а в-третьих у тебя нет? – рассердилась она.
– Есть и в-третьих. Он мог просто ехать мимо.
Этот довод ее просто убил. В самом деле, никому не запрещено проезжать мимо их магазина, даже если это местные авторитеты. Вечер завершился у телевизора, потом долго укладывали спать Мартына. Он никак не желал лежать головой на подушке. Куда интереснее было колотить ее ногами, гоняя по всей постели. Давно уже был погашен свет, и Настя почти уснула. Как вдруг ее выбросил из сна тихий голос:
– Ты только не вздумай рассказывать об этом ментам. Слышишь?
Она повернулась:
– Ты-то чего боишься?
Витя ответил, что он боится только за нее. Что у Насти язык без костей, а сама она – без тормозов. Ляпнет, что не надо, а потом он, Витя, будет ее хоронить. Проезжал мимо тот мужик из мафии или нет – никого не касается.
– Я ведь не сошла с ума, – еле слышно отозвалась Настя. – Я буду молчать.
***
А на другой день началась катастрофа. Именно началась, а не случилась. Потому что разворачивалась неторопливо, постепенно. К магазину с утра подъезжали знакомые машины. Одна за другой. Один за другим в магазине появлялись «покупатели». Они не просто брали – они опустошали. Наконец продавщица из вино-водочного не вытерпела и расплакалась прямо за прилавком. Она плакала, а «покупатель» смотрел на ее искаженное лицо с едва заметной ухмылкой. Девушка убежала в подсобку, рванула дверь кабинета Ванессы:
– Я больше у вас не работаю! Увольняйте меня немедленно!
– Тише, дорогая, – Ванесса вдруг встала, чего раньше никогда перед продавщицами не делала. – Сядь, успокойся. Давай, выпей валерьянки.
– Сегодня меня просто ограбили! Полтора ящика водки! Коньяк, вплоть до «Хеннеси»! Джина две бутылки! Это за два часа! Черт знает что! Ванесса Андрониковна, это же беспредел!
– Не ори, – почти ласково посоветовала та. – Сама подумай – им надо сделать поминки?
– А я при чем?
– Я тебе даю слово, что уволишься через неделю.
– Нет! Сейчас!
Ванесса пожала плечами, теперь она тоже начала ухмыляться. Доброжелательный тон исчез.
– Паспорт, трудовую и санкнижку я тебе не отдам. Никто тебя еще не увольняет.
– Я без паспорта уйду! Лучше штраф в ментовке заплачу, чем бесплатно работать! Подавитесь вы моим паспортом!
– Дура, что ли? – удивилась Ванесса. – Я твой паспорт порву и выброшу. Мне он не нужен.
– А вы вообще не имели никакого права у меня паспорт отбирать!
– Ты согласилась на это, когда тебя сюда приняли, – напомнила Ванесса.
Ответить было нечего. Действительно, когда в этот магазин принимали новую продавщицу, все ее документы, вплоть до паспорта, брались в залог. Девушка их больше в глаза не видела. Не помогало ничто – ни просьбы, ни угрозы. Девушки врали напропалую, чтобы выручить свои документы. Одна говорила, что ей нужно выходить замуж, паспорт необходим для ЗАГСа. Другая прописывалась к мужу. Третья собиралась лечь на операцию. Ванесса стояла насмерть – паспорт вернется к владелице только после увольнения. А как насчет увольнения? Ради бога. Только сперва продавщица должна покрыть недостачу. Тогда и паспорт получит.
Из этого замкнутого круга вырывались только двумя путями. Первый путь – действительно уйти, бросив документы. Сделать новые. И получить порцию угроз уже от самого директора магазина. Тот обещал таким беглянкам найти их и передушить. Ведь получалось, что они грабили магазин! Второй путь был долгим и нудным. Работать, умолять, чтобы уволили, просить зафиксировать недостачу на определенной цифре… В конце концов, все же увольняли. И девушка пулей вылетала из магазина – с синяком на душе. На всю жизнь. Был еще и третий путь, которым пока никто не мог воспользоваться. Принести директору наличные деньги для покрытия недостачи. То есть предоставить ему буквально ограбить себя. Но для этого ни у кого не было свободных денег. Да и рука не поднялась бы отдать.
– Во всяком случае, вы меня больше не увидите! – крикнула продавщица, срывая с себя голубой халатик. – Нате, подавитесь! Сами за прилавок идите!
– Уймись, сука! – крикнула Ванесса. – Ты что творишь? Тебе же ноги выдернут!
– Я в милицию пойду!
– Слушай, – та подошла к девушке почти вплотную. – Судя по паспорту, у тебя есть дети. Двое, кажется. Ты что – уже ничего не боишься?
Девушку трясло. Она прижалась к стене, прикрыла глаза, чтобы не видеть этого грубого темного лица, когда-то давно испорченного оспой.
– Иди в зал, работай, – завершила разговор Ванесса. – Тебя скоро уволят.
В торговом зале была тихая паника. Обычные покупатели, которых в этот день тоже было немало, не могли понять, что случилось с продавщицами. Какие-то странные лица, потерянные глаза, трясущиеся руки. Настя в этот день тоже не блистала. Ее отдел, как всегда, пострадал средне. Но ей от этого было не легче.
Около двенадцати, как обычно, наступило небольшое затишье. Но вскоре стало ясно, что оно обманчиво. Жалюзи были подняты, стекла вставили… И через эти новые стекла девушки увидели очередную знакомую иномарку, остановившуюся прямо напротив входа.
– Прорвы! – негромко произнесла Настя. – Чтоб вы лопнули на своих поминках!
Но «покупатель», вошедший в зал, неожиданно не стал задерживаться у прилавков. Он только мельком оглядел продавщиц и прошел между двумя прилавками в служебное помещение. Он направлялся к Ванессе.
Та как раз пудрилась, встав лицом к окну. Услышав, как открылась дверь, крикнула, не оборачиваясь:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20