Просто у меня появилась потребность учиться бросать нож. На тот случай, если мне когда-нибудь реально придется спасать тебя от другой змеи. Я был вынужден поддерживать мой новый имидж «мачо». Все, что я могу сказать.
– Значит, ты можешь…
– Да, могу. Я очень хорошо владею ножом – когда-нибудь я тебе покажу – и благодаря этому получил тебя. За это я должен сказать спасибо той змее.
– Ну что ж, это хорошо. Реальность лучше, чем несбыточные мечты.
– Реальность обычно ранит подобно аду, – сказал Саймон.
Эллен перестала смеяться и отвела взгляд.
– Это правда, – сказала она упавшим голосом. – Обычно так и бывает. Впрочем, мне завтра рано вставать. Я должна приготовить кофе и собрать все к завтраку, поэтому, наверное, мне лучше…
– Я отвезу тебя назад, – пробормотал Саймон.
Он мысленно пнул себя. Нет бы слукавить и сказать ей что-нибудь приятное о сбывшихся мечтах! Вместо этого ему нужно было ляпнуть о жестокой реальности.
Эллен взобралась на мотоцикл сзади него и надела шлем. «Просто невероятно, – подумал Саймон, – до чего же она доверчива и невинна». Она стала взрослой, но суть ее, сердцевина личности осталась прежней. Это была та же неповторимая Эл, умница, хохотушка, добрая и нежная девушка, дарящая людям тепло. Похоже, что ей совершенно невдомек, какой опасности она себя подвергает в эту лунную ночь. Одна, с ним и с его неукротимой плотью. Он может в любое время остановить этот мотоцикл, повернуться кругом и… Bay!
Но Саймон этого не сделал. Он наслаждался ощущением ее мягкого тепла у себя на спине и ее маленькими руками, вцепившимися в него. Ее доверие было самой сладкой из всех вещей на свете.
Когда они подъезжали к ее дому, в начале аллеи Эллен похлопала Саймона по плечу. Он затормозил.
– Позволь я заберу почту. Я так замоталась сегодня с делами, что совсем про нее забыла. – Она вынула из почтового ящика конверты.
– Садись впереди, – приказал Саймон, когда она подошла.
Эллен заколебалась:
– Но я не знаю, как…
– Не бойся, тебе не придется управлять, – уговаривал он. – Мы просто скатимся под уклон на холостом ходу.
Она села впереди. Ее грудь встрепенулась в беззвучном вздохе, когда Саймон притянул ее спину к себе. Они молча съехали вниз по дорожке в тень кленов.
Большой дом стоял темный и тихий. Шуршащие листья трепетали от ветра, устраивая танец теней и лунного света. Эллен хотела соскользнуть с мотоцикла, но Саймон обвил руку вокруг ее тонкой талии, удерживая ее возле себя.
– Одну секунду, Эл.
Эллен оцепенела.
– Что? – спросила она нервным шепотом.
Саймон поднял шлем с ее головы и повесил на руль мотоцикла. Потом мягко убрал назад волосы с ее лица.
– Я хочу какую-то мзду для себя за показ хребта в лунном свете.
Он услышал ее судорожный вздох.
– О, Саймон, я не могу…
– Пожалуйста. – Он сдвинул волосы с ее щеки на одну сторону и наклонился ближе. – Я прошу так немного. Просто скажи мне одну вещь.
– Какую вещь?
– Помнишь ту ночь, когда я ушел? Ну, когда я пришел проститься?
– Конечно. Как я могла забыть!
– На тебе ничего не было под ночной рубашкой, когда я снял ее с тебя. Ты помнишь, как я положил тебя в те цветы, Эл?
Почта выскользнула у нее из рук и упала на землю по другую сторону мотоцикла.
– Петунии, – прошептала Эллен.
– Что, дорогая? – переспросил Саймон. Она была так близко, что его губы почти касались восхитительной ямочки возле ее уха.
– Это были петунии. Те цветы.
– Петунии, – повторил Саймон. – Значит, они так называются? Один их образ делает мою плоть тверже стали. Сегодня ночью, когда ты набрасывала на себя эту одежду, ты оставила дома свой лифчик. – Он провел рукой по ее плечам и плавной изящной линии позвоночника вниз, к брюкам. Его палец быстро проник под хлопчатую ткань. – Ты сняла свои трусы тоже? Как тогда, в цветнике?
– Нет, конечно, – сказала Эллен, замявшись на мгновение. Но мгновение оказалось слишком долгим.
– Обманщица, – сказал Саймон, лаская ей шею своим дыханием. – Я всегда мог сказать, когда ты лжешь.
– Считай, как тебе нравится, – сказала Эллен. – Но тебе следует думать о других вещах.
– Я пытался, – сказал он.
– Я тоже, – как-то вдруг обмякнув, прошептала она.
Саймон притронулся к ее необыкновенно мягкой щеке. Она вибрировала мелкой частой дрожью. Он погладил ее глянцевитые волосы, деликатные косточки плеч, изящный изгиб талии, позволив себе скользнуть к ней под тенниску. Его пальцы распластались на нежной теплой коже ее живота.
Пуговица ее укороченных брюк расстегнулась с легким щелчком, без всякого сопротивления. Когда он проник под толстый материал, единственным протестом был ее прерывистый шумный вздох. Рука Саймона двигалась все ниже и ниже, с осторожностью, соизмеримой только с нежностью его ласк и ответных вздохов Эллен.
– На тебе ничего нет, – пробормотал Саймон, когда его пальцы коснулись мягкой поросли. – Никаких трусов, как я и думал.
Он принялся дразнить кончиками пальцев шелковистые завитки. Эллен извивалась и тихо стонала. Ее бедра уже оседлали сиденье, так что он просто притянул ее спину к себе, чтобы дать своей руке больше пространства. Его пальцы переместились ниже и обнаружили горячий скользкий рай. Она была такая влажная. Ее тело качнулось навстречу прикосновению и выгнулось дугой, содрогаясь от напряжения.
– Эл, я хочу тебя трогать, – пробормотал Саймон возле ее уха. – Я хочу сделать тебе приятное. Ты так прекрасна. – Он подождал, тычась носом ей в шею.
Эллен двинулась против его ласкающих пальцев и протяжно заныла. Саймон дал ей возможность оттолкнуть прочь его руку и сказать, чтобы он остановился. Но она не сделала ни того ни другого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121