Я позволил ее аромату заполнить меня…
— Хватит! — простонал я, не способный вынести большее.
— Прости, — шепнула она, распахнув глаза.
Чудовище ликовало.
И видение снова сменилось. Пустое шоссе ночью, деревья в снегу, вспыхивающем в свете фар автомобиля, мчащегося со скоростью почти двести миль в час.
— Я буду скучать, — сказала она, — независимо от того, как быстро ты сможешь присоединиться к нам.
Розали и Эмметт обменялись тревожными взглядами.
Мы почти доехали до поворота к дому.
— Высади нас здесь, — велела Элис. — Ты должен сам сказать Карлайлу.
Я кивнул, и тормоза автомобиля взвизгнули.
Эммет, Розали и Джаспер вышли молча. Они заставят Элис все объяснить им, когда я уйду. Элис коснулась моего плеча.
— Ты сделаешь правильный выбор, — пробормотала она. Это было уже не видение, а приказ. — Она ведь единственная, кто есть у Чарли Свона. Ты убьешь и его тоже.
— Да, — сказал я, соглашаясь с последней частью. Ее брови сошлись вместе, показывая ее беспокойство, и она скользнула к остальным. Они все растаяли в лесу прежде, чем я развернул автомобиль.
Я повернул назад к городу и знал, что теперь темные и светлые видения Элис будут сменять друг друга, как будто кто-то щелкает выключателем. Я точно не представлял себе, зачем я еду в Форкс со скоростью в девяносто миль в час. Попрощаться с отцом? Или выпустить на свободу монстра? А гравий все шуршал под моими колесами…

Глава вторая
Открытая книга

Я откинулся в сугроб, от чего сухой снег под моим весом принял новую форму. Моя кожа была так же прохладна, как и воздух вокруг, и крошечные частички льда под ней казались бархатом.
Небо надо мной было ясным, оно искрилось от звезд, некоторые из которых сверкали синим, другие желтым. Звезды выглядели величественно, образовывая водоворот образов в черном космосе — необыкновенное зрелище. Исключительная красота. Или точнее должна быть исключительной. Должна, если б я был способен по-настоящему ее увидеть.
Лучше не становилось. Прошло шесть дней, шесть дней я прятался здесь в необитаемой пустыне Денали, но я не стал ближе к той свободе, которой обладал, с тех пор как в первый раз почувствовал ее запах.
Когда я посмотрел наверх, на небо, будто бы украшенное драгоценными камнями, показалось, что есть препятствие между моими глазами и этой красотой. Препятствием было лицо, простое, ничем непримечательное человеческое лицо, но я не мог выкинуть его из своей головы.
Я услышал приближение мыслей еще до того как услышал шаги, сопровождавшие их. Звук передвижения был лишь слабым шелестом по мягкому снегу.
Я не был удивлен тем, что Таня последовала за мной сюда. Я знал, что она обдумывала эту беседу последние несколько дней, откладывая ее до тех пор, пока не будет уверена в том, что именно хочет сказать.
Она появилась в поле зрения на расстоянии 60 ярдов, прыгнув на склон выходящей на поверхность черной скалы и балансируя там босыми ногами.
Кожа Тани была серебристой в звездном свете, и ее длинные светлые кудри тускло сияли, приняв почти розовый с клубничным оттенком цвет. Ее янтарные глаза сверкнули, когда она заметила меня, наполовину погребенного в снег, и ее полные губы медленно растянулись в улыбке.
Исключительная. Если б я был по-настоящему способен видеть ее. Я вздохнул.
Она склонилась к острому выступу камня, кончики ее пальцев касались скалы, ее тело изящно изгибалась.
— Пушечное ядро, — подумала она.
Она взметнулась в воздух, ее силуэт стал темным, сливаясь с тенью, в то время как она изящно крутилась между мной и звездами. Она приняла форму кольца, когда врезалась в занесенный сугроб за мной.
Вокруг меня образовалась снежная буря. Звезды стали черными, и я был глубоко погребен под легкими ледяными кристаллами.
Я вновь вздохнул, но не сделал ничего, чтобы избавиться от погребшего меня снега. Темнота под снегом не препятствовала и не улучшала осмотр. Я все еще видел тоже лицо.
— Эдвард?
Затем снег вновь полетел во все стороны, так как Таня быстро откапывала меня. Она очистила мое неподвижное лицо от снега, не встречаясь со мной взглядом.
— Прости, — прошептала она. — Я просто пошутила.
— Я знаю. Было забавно.
Ее рот искривился.
— Ирина и Кэйт сказали, что мне следует оставить тебя одного. Они считают, что я докучаю тебе.
— Вовсе нет, — уверил я ее. — Напротив, это только я веду себя грубо — отвратительно грубо. Мне очень жаль.
— Ты собираешься домой, ведь так? — подумала она.
— Я… пока… не решил еще.
— Но ты здесь не останешься . — Ее мысль звучала тоскливо, печально.
— Нет. Не похоже на то, что бы это… помогало.
Она сделала гримасу.
— Это из-за меня, разве нет?
— Конечно, нет, — из вежливости солгал я.
— Не будь джентльменом.
Я улыбнулся.
— Я причиняю тебе неудобства, — виновато сказала она.
— Нет.
Она подняла одну бровь, выражение ее лица было таким недоверчивым, что я засмеялся. Один короткий смешок последовал с очередным вздохом.
— Ну, хорошо, — признался я. — Чуть-чуть.
Она тоже вздохнула и положила подбородок на руки. В её мыслях было разочарование.
— Ты в тысячу раз прелестнее звезд, Таня. Конечно, ты уже хорошо в этом осведомлена. Не позволяй моей неуступчивости подрывать свою уверенность. — Мне стало смешно оттого, как неправдоподобно это звучало.
— Я не привыкла к отказам, — проворчала она, и её губы красиво надулись от досады.
— Конечно, нет, —
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15