Я пристально разглядывала свое отражение, пытаясь обнаружить мельчайшие признаки появления морщин. Складки были только на лбу. Стоит мне расслабиться, и они тут же пропадут. Но я не могла. Брови беспокойно изогнулись над моими темными глазами.
— Это просто сон, — напомнила я себе, — Просто сон… но так же наихудший из ночных кошмаров.
Я пропустила завтрак, надеясь побыстрее покинуть дом. Однако совсем проигнорировать отца я не могла, поэтому пришлось несколько минут изображать веселье и бодрость. По правде говоря, я очень возмутилась подарку, так как просила отца ничего мне не дарить, но улыбалась, изо всех сил, стараясь не расплакаться.
Бороться со слезами пришлось всю дорогу до школы.
Визит бабушки — я не допускала иной мысли — никак не выходил у меня из головы.
Я не испытывала ничего кроме отчаяния, пока, заезжая на привычную стоянку позади высшей школы Форкса, не обрызгала Эдварда, неподвижной статуей склонившегося над чистеньким, серебристым Вольво, подобно забытому язычниками Богу красоты.
Сон не имел ничего общего с реальностью. И он ждал меня на том же месте, что и в любой другой день. Отчаяние моментально испарилось, уступив место удивлению. Даже после полугода с ним, я по. режнему не могла поверить, что это счастье заслуженно мною.
Его сестра Элис, стоящая рядом, также ждала меня.
Конечно, Эдвард и Элис в действительности не являлись родственниками (в Форксе всем известно, что дети в семье Калленов приемные, ведь Карлайл и его жена Эсми, слишком молоды, чтобы иметь столько своих детей), но их кожа была одинаково бледной, под золотистого цвета глазами — глубокие, точно от ударов — синяки. Ее лицо, подобно его, было удивительно красивым. Для кого-то знающего — кого-то подобного мне — эти сходства не являлись случайными.
Взгляд Элис был выжидающим — рыжевато-коричневые глаза поблескивали от волнения.
Увидев в ее руках маленькую серебристую коробочку, я нахмурилась. Ведь говорила же, что не хочу ничего в свой день рождения, будь то подарки или повышенное внимание! Очевидно, мою просьбу проигнорировали.
Я хлопнула дверью своего пикапа — от чего на мокрый асфальт осыпались частички ржавчины — и послушно направилась туда, где меня ждали. Элис бросилась мне навстречу. Светящееся лицо и задорный ёжик на голове, делали ее похожей на эльфа.
— С днем рождения, Белла!
— Тише! — прошипела я и быстро оглянулась по сторонам, дабы убедиться, что ее никто не слышал. Она не обращала на меня внимания.
— Хочешь открыть свой подарок сейчас или попозже? — охотно поинтересовалась девушка, когда мы направились туда, где все еще стоял Эдвард.
— Никаких подарков, — протестовала я.
В конце концов, она поняла, в каком я расположении духа.
— Ну, хорошо… значит позже. Тебе понравилась записная книжка, которую прислала мама? И фотоаппарат от Чарли?
Я вздохнула. Конечно, она знала о подарках. Эдвард был не единственным членом их семьи, обладавшим необычными способностями. Элис могла — увидеть, что подарят мне родители, так скоро, как они решили это для себя.
— Да, подарки замечательные.
— Я думаю, это здорово. Студентами бывают только однажды. Сможешь получить хороший опыт.
— Как долго ты была студенткой?
— Это другое.
Наконец мы подошли к Эдварду, и он протянул мне руку. Я охотно взялась за нее и на секунду забыла о своем угрюмом настроении. Его кожа как всегда была гладкой, твердой и очень холодной. Он нежно сжал мои пальцы. Я посмотрела ему в глаза, и мое сердце учащенно забилось. Заметив это, Эдвард улыбнулся.
— Итак, выходит, мне не стоит поздравлять тебя с днем рождения, — он плавно поднял руку и обвел холодным кончиком пальца контур моих губ, — Верно?
— Да, верно, — я бы никогда не смогла полностью повторить плавность и безупречность его движений. В них было что-то свойственное лишь жестам прошедших столетий.
— Подумай, — он провел рукой по своим бронзовым волосам, — Ты можешь изменить свое решение. Большинство людей получают удовольствие от таких вещей, как дни рождения и подарки.
Элис рассмеялась, и ее голос напомнил мне звон серебряных колокольчиков.
— Тебе это обязательно понравится! Сегодня все хотят сделать для тебя что-то приятное, Белла. Что тут плохого? — вопрос явно был риторическим.
— Старость, — все-заки ответила я, но голос прозвучал не так твердо, как мне того хотелось. Улыбка Эдварда тут же превратилась в строгую линию.
— Восемнадцать — это не много, — заметила Элис, — Разве женщины начинают огорчаться не в двадцать девять лет?
— Я становлюсь старше Эдварда, — пробормотала я.
Он вздохнул.
— Технически, — сказала она, — Всего — то на один маленький год.
И я представила… Если бы в дальнейшем я всегда могла быть рядом с Эдвардом и Элис, могла проводить время у Калленов (предпочтительно не как маленькая морщинистая леди)… тогда бы год или два не имели для меня особого значения. Но Эдвард скорее умрет, чем допустит будущее, в котором я изменюсь. То будущее, что сделает меня, подобной ему — сделает бессмертной. Тупик, так он назвал это.
Я не могла согласиться с точкой зрения Эдварда. Что плохого в бессмертии? Быть вампиром не значить быть ужасным существом — во всяком случае, Каллены идут по другому пути.
— Во сколько тебе нужно быть дома? — продолжила Элис, сменив тему. Судя по тону, она знала, что подобных вопросов я надеялась избежать.
— Не знаю, у меня там есть кое-закие дела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22