— посоветовала она его «молнии» на ветровке.
— Какого еще чаю? — недовольно спросил Тарасов.
— Горячего! Крепкого! «Брука Бонда», который заряжает на все сто! Я заварю! Раздевайся… — Юлька оторвалась от понравившейся ей «молния» и помчалась на кухню.
Бланка тихо сидела в прихожей и рассматривала нового гостя. Ее мнение о нем осталось неопределенным. И выражать его она не собиралась, хотя, судя по всему, была уверена, что хозяйка с ней напрасно никогда не советовалась, иначе совершила бы ошибок поменьше.
Президент равнодушно покосился на кошку, снял ветровку и ботинки и пошлепал за Юлькой следом.
Но заварить чай он ей не дал.
— Маленькая хозяйка большого дома… — пробормотал он, прижал ее локти к бокам и легко поднял вверх, — брось свои чашки… Они никому не нужны…
— Будем учиться дальше? — осторожно полюбопытствовала Юлька. — Назови тему нашего следующего урока…
— Сейчас… Дай подумать… Не так все просто…
Он опустил ее на одно мгновение на пол, повернул лицом к себе и снова рывком поднял вверх — так, что глаза ее оказались совсем рядом с его глазами.
— Кнопка… — пробормотал он. — А мы вполне могли никогда не дожить друг до друга…
— Ну для чего такие пессимистические предположения? — философски заметила Юлька. — Ведь вышло все иначе!.. Смотри, как хорошо я уже умею целоваться… И все благодаря тебе…
И осторожно раскрыла губами его рот.
* * *
.Наверное, Юльке нужно получить какое-никакое образование… На кого бы ей выучиться? Хотя она и так уже многое умеет… Надо просто получить бумажку, официально подтверждающую ее статус менеджера или бухгалтера. Тогда к ней больше никто не будет привязываться. Ведь ей придется потом жить самостоятельно… Значит, без него… Как это она сможет так жить?!. А ведь это неизбежно, мама права…
Предметы в комнате понемногу обретали свои цвета, сбрасывая ночные тени как пижаму. Ночь бережно хранили только углы комнаты.
Дверь тихо приоткрылась, и бесшумно появилась ласковая, хорошо выспавшаяся, теплая и лохматая со сна Бланка. Она покачала дымчатым хвостом и прыгнула к хозяйке на диван. Умная кошка всегда сначала проверяла, нет ли там кого-нибудь еще, и никогда не бросалась в постель в присутствии мужчин. Она любила одну лишь Юльку.
— Доброе утро, киса, — сказала хозяйка, погладив длинную шерстку. — А давай поедем с тобой в Италию! Там хороший климат! Ты у меня быстро потемнеешь на жарком солнышке и станешь черной кошкой. И тебя все начнут избегать и будут в страхе от тебя шарахаться. Хотя, может быть, итальянцы совсем не суеверны или у них другие приметы. И миланцы подберут тебе достойного жениха.
Ведь ты всегда себя очень хорошо ведешь. В отличие от меня…
Бланка свернулась клубком и ткнулась Юльке в ладонь. Выяснить, хочет ли киса ехать за бугор, не удалось. Пора было вставать и собираться на работу.
15
— Лебедь белая! Рекламный модуль! — фыркнула Юлька, когда Жанна, убедительно и ярко подтвердив неограниченные возможности импортной косметики, выплыла из кабинета шефа. — И даже вдруг постриглась! К чему бы это? С гладкой и строгой прической так просто не расстаются!
Здесь какая-то тайна!
Секретарша Тамара тихо засмеялась. У нее было крайне сложное положение. Не обладай она в известной мере хитростью и изворотливостью, ей на месте не удержаться бы и дня.
Ей приходилось терпеть невыносимый характер шефа и лавировать между Юлей, Жанной и Валентиной, тихой и незаметной на вид, но уже явно забирающей в свои ручки многочисленные нити своеобразного театрального действа, которое разворачивалось в офисе. И Тамара, с ее проницательностью, не могла не чувствовать, что грядут перемены. Хотя сам президент, похоже, этого еще не осознал.
Рядом с ним выживали немногие. Фирму лихорадило от непрерывной смены сотрудников, но президент этого словно не замечал или не желал замечать и спокойно перекладывал на плечи Юли, Жанны и Валентины всю ответственность, предоставляя женщинам самим справляться с последствиями той легкости, с которой он увольнял очередного работника.
Президентская команда имела строго ограниченный состав.
Порой масла в огонь, и без нее горящий ровным, незатухающим пламенем, подливала Юлька, не считавшая зазорным жаловаться на ленивых менеджеров. Ей казалось, что все обязаны выдерживать предложенный боссом и ею режим и ритм. Она не допускала никаких отклонений и смягчающих обстоятельств. Не могла же огневушка-поскакушка, вся жизнь которой сосредоточилась в офисе, почти так же, как у президента, работать сутками с ним вдвоем, нужны были и остальные… Иначе кем ей руководить?.. А значит… Значит, пусть вся фирма принимает их условия игры!..
Еще синеглазику очень нравилось наслаждаться и развлекаться не только властью над людьми, но — самое главное! — властью над президентом. Это потихоньку, незаметно, исподволь стало смыслом Юлькиной жизни, ее основной ценностью — видеть, как он готов в лепешку разбиться, сделать для нее все, что она попросит, как он мог после одного ее небрежного слова, детского указания пальчиком — вот этот, фас, распни его! — унизить любого, любого оскорбить и выкинуть вон…
Маленькая хозяйка большого дома…
Она быстро догадалась, сметливая девочка, что Тарасов, ее любимый президент, принадлежит к породе людей, рожденных повелевать. Даже страшно было представить, что случилось бы с ним, доведись ему оказаться в роли безгласного подчиненного. Но жизнь широким жестом предоставила шанс очередному «рвущемуся к власти навластвоваться всласть…».
Для него слишком большое значение имело место. Будь он рядовым работником, он бы вел себя совершенно иначе, гораздо мягче и спокойнее, но, оказавшись в кресле президента, мгновенно проявил свои худшие качества.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85