Ника заливается смехом.— Надо же. Фазан с вареньем! Никогда не думала, что так бывает. Надо обязательно попробовать это в следующий раз. Придем сюда еще, Аврора?— Придем! Обязательно придем! — Я верю в это так же твердо и непогрешимо, как в то, что Земля вертится вокруг Солнца. И что сегодня на дворе стоит лето.— Отлично! Это мне нравится. Давай еще закажем бутылку вина. А то сидим и не пьем. Непорядок! Это надо исправить.— Может, обойдемся и так? — Я боюсь, что Ника потеряет чувство меры. Когда она в азарте, ее очень трудно остановить.— Не глупи, Аврора! Чего сидеть и скучать, посмотри, вокруг одни постные рожи. — Народу в зале, выдержанном в сине-белых тонах, действительно немного. Мы сидим в ресторане европейской кухни с чарующим названием: «Дары Средиземноморья». Напротив нас молодая пара сосредоточенно жует, уткнувшись в свои тарелки. У нее плоское, как сковородка, лицо и худые ключицы, выпирающие из бледно-желтого платья. У него — физиономия, словно повернутая набок. Асимметричное лицо и чуть миндалевидные глаза. Рожи действительно постные. Постные и скучные.— Она, как камбала, — плоская, — громко шепчет мне Ника. — А он — вытянутый, как морской конек.— Точно.Посредине зала расположен огромный аквариум, в котором переливаются всеми цветами радуги диковинные рыбы. А мерное колыхание темно-зеленых водорослей напоминает качание летней травы под порывами ветра.— А помнишь, — Ника отодвигает тарелку с недоеденной рыбой и опирается локтями о стол, — как мы на даче плавали в реке, а ноги у нас запутывались в водорослях. Так было страшно, я еще кричала, что меня тащит водяной.— Это я тебя пугала. А ты верила. Я говорила, что в реке сидит старый страшный водяной и опутывает своей бородой ноги маленьким непослушным девочкам. Я боялась, что ты слишком далеко заплывешь. Ты меня не слушалась и сразу плыла на середину речки. А я тебе кричала: «Ника, вернись назад, а то тебя водяной утащит!»— Ника, вернись назад! А то тебя водяной утащит! — громко повторяет за мной Ника.Сидящая напротив нас пара отрывается от своих тарелок и смотрит на нас. Во все глаза. Равнодушно. Изучающе.— Привет! — машет им рукой Ника. — Давайте познакомимся! Меня зовут Ника! Идите к нам.— Ты сошла с ума, — хватаю я ее за руку. — Остановись!— Да брось! Поболтаем с людьми.К моему удивлению, пара садится к нам. Ника заказывает две бутылки красного вина. Мужчина чопорно представляется коммерсантом из Нового Уренгоя. А дама после некоторой запинки — его женой. Мы с Никой многозначительно переглядываемся.— Алексей Николаевич.— Ольга Игоревна.— Я — Ника. А это моя сестра — Аврора.— Аврора! Красивое имя. Богиня утренней зари.Я невольно морщусь. На мое имя всегда обращают внимание. Оно такая же экзотика для наших широт, как павлин или носорог.— А Ника — богиня победы.Про себя я отмечаю, что для бизнесмена он неплохо подкован в вопросах греко-римской мифологии. Что довольно странно.— Кто ж вас, девочки, назвал такими божественными именами?Мы с Никой, не сговариваясь, одновременно прыскаем.— Папенька. Он когда-то был помешан на богах и героях.— А его часом зовут не Аполлон? — острит Алексей Николаевич.До Аполлона нашему папаше далеко.— Нет, — говорю я.— А жаль! Тогда вас звали бы Аврора Аполлоновна и Виктория Аполлоновна. Замечательное сочетание.— Простите, а где это Новый Уренгой? На Дальнем Востоке? — задает вопрос Ника.Мужчина поднимает брови. Кажется, он искренне удивлен, что кто-то не знает, где находится Новый Уренгой.— Нет. В Сибири. Ненецкий округ знаете?— Ага, — кивает головой Ника. — Знаю. Даже бывала там.Я незаметно толкаю ее под столом ногой. Она в ответ — тоже.— А рядом Ханты-Мансийский округ. Любопытный народ эти ханты-манси.— Ага! Любопытный!Не замечая Никиной иронии, Алексей Николаевич начинает вдохновенно рассказывать о своей работе, о ханты и манси, о том, что морозы там иногда зашкаливают за минус пятьдесят, и тогда смерть от обморожения — привычное дело. Мы узнаем кучу полезных сведений о географии края, нефтяных месторождениях, местных обычаях и так далее. От этого винегрета у меня начинает кружиться голова. Ника тоже притомилась. И только камбала внимательно слушала «Сказание о земле сибирской», которое она, наверное, уже знала наизусть.Заиграла музыка.— Разрешите пригласить вас на танец, — обратился к Нике новоуренгоец.— Разрешаю. — Ника встает и откидывает рукой волосы назад. — Люблю танцы-шманцы.Музыка звучит нестройно, как разлаженное пианино. Но от Ники — глаз не оторвать. Она всегда была удивительно пластична. В детстве ходила в хореографический кружок и мечтала стать балериной. Мечта развеялась, как пепел потухшего костра, но кошачья грация осталась. Я любуюсь Никой.— Как она красиво танцует! — вырывается у меня.Камбала кривит рот. Она недовольна тем, что ее муж или не муж танцует не с ней, а с другой девушкой. Досада и раздражение так и написаны на ее лице. Вблизи видно, что она уже немолода. Просто умело наложенный макияж скрывает истинный возраст. Я неожиданно думаю о том, что большинство людей настолько скучны и неинтересны, что их мелкие чувства и страстишки так и выпирают наружу. Им даже не хватает ума и такта скрывать их.Ника с Алексеем Николаевичем возвращаются к нашему столику.— Вы отлично танцуете, — рассыпается в комплиментах сибирский коммерсант.Камбалу перекашивает от злобы. А мне безумно смешно.Алексей Николаевич наливает вино в бокалы и продолжает потчевать нас рассказом о своей жизни:— Я никогда не думал, что буду жить и работать в таких условиях. Ведь я коренной москвич. Закончил французскую спецшколу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91