Но она тут же спросила себя, а зачем, собственно, сыновьям пугать ее?
Она быстро набрала номер телефона в комнате мальчиков, но никто не отвечал.
Через час, успешно закончив встречу, вернулся Бриз и увидел, что жена сидит, уставившись на конверт. Она бросилась к нему на грудь и прерывающимся голосом рассказала о том, что произошло…
— И, Бриз, самое страшное, что его прислал кто-то из тех, кого я знаю!
— Дорогая, это чья-то глупая идиотская шутка! — Он гладил ее по голове и прижимал к себе. — Никто из твоих знакомых не способен на такие дурацкие вещи, и никто не захотел бы пугать тебя, дорогая.
Плам подняла голову и пристально посмотрела на него испуганными глазами.
— Тогда кто прислал его?
— Манхэттен — это деревня, живущая сплетнями. — Бриз старался успокоить ее. — Я удивляюсь, как эта история еще не попала на шестую страницу «Пост». Но ручаюсь, что попадет, они печатают все подряд. Виктор наверняка рассказал кому-то за ленчем о вашем смешном пари. И не забывай, что Сюзанна все время в центре внимания прессы. Она уже давно рассказала друзьям о том, какая ты сучка, а также первому попавшемуся репортеру… И Лео в этом отношении тоже не промах… Сейчас время небогатое на сплетни. Все, кто им интересен, находятся в Аспене или в Палм-Бич, так что иные репортеры пойдут на что угодно ради материала. Вот какой-нибудь шутник или пьяный и прислал тебе это письмо, чтобы иметь материал для статьи.
— А если предположить, что это не шутка и не проделки репортеров? — прошептала Плам. — Не следует ли позвонить в полицию?
— Дорогая, — тоже шепотом пытался успокоить ее Бриз, — нью-йоркской полиции не хватает рук, чтобы разобрать груду трупов, которую они ежедневно находят в этом городе. Ты думаешь, они будут заниматься каким-то анонимным письмом?
Плам постаралась успокоиться и поверить в слова Бриза.
А какой еще реакции она ждала от него? Вызвать гостиничного детектива, который вряд ли сможет рассказать больше, чем знает дежурная? Нанять телохранителей с пистолетами и ротвейлерами? Послать за маленьким «смит-вессоном» с перламутровой рукояткой, чтобы Плам постоянно носила его под резинкой чулка?
— Я не хочу, чтобы полицейские дежурили за дверью всю ночь, — неуверенно проговорила она, — но я бы не стала безусловно считать это глупой шуткой. — Она поежилась.
— Моя дорогая Плам! — Бриз обнял ее. — Я скажу, что тебе надо сделать с этим письмом. — Он сунул конверт в карман пиджака. — Тебе надо забыть о нем! Я поговорю с детективом отеля и попрошу его не спускать глаз с нашей двери сегодня ночью. Завтра ты уезжаешь, и я провожу тебя до самого самолета.
По-прежнему обнимая ее одной рукой, он взял телефон и, заказав в номер бутылку шампанского, нежно поцеловал ее в лоб.
— А теперь давай забудем об этом. Не думай и больше не упоминай о письме — просто выбрось его из головы! Это был отвратительный розыгрыш. Но теперь ты, может быть, согласишься, что надо забыть и об этой подделке. Она уже принесла нам немало неприятностей, не так ли?
Глава 10

Суббота, 4 января 1992 года
Легкий теплый ветерок шевелил ветки пальм на краю аэропорта Лос-Анджелеса и задирал хлопчатобумажные юбки длинноногих девиц. Персонал аэропорта ходил в рубашках с короткими рукавами и в обуви на босу ногу. После непроглядного лондонского тумана и зябкой прохлады Нью-Йорка настроение у Плам сразу же улучшилось, хотя она и чувствовала себя немного виноватой: ведь она не сказала Бризу о своей остановке в Лос-Анджелесе. Впрочем, Дженни она предупредила — на случай, если что-то случится с Тоби или Максом.
Синтия Блай, небольшая стройная блондинка, приблизительно того же возраста, что и Плам, ждала ее у барьера. Она была в кремовых льняных брюках, таком же жакете с плетением спереди, явно надетом на голое тело, и мокасинах из крокодиловой кожи.
— Анна Суй, правильно? — Синтия одобрительно оглядела Плам, на которой был костюм в стиле гардероба куклы Барби пятидесятых годов, в черно-белую полоску с юбкой до пят.
Когда вещи Плам укладывали в багажник серебристого «Мерседеса» с открытым верхом, одна дорожная сумка упала, и из нее, к смущению хозяйки, посыпались карамельки, скомканные салфетки, тюбики крема, пакет тампонов, а в заключение выпал и раскрылся альбом с рисунками.
— Что это? — Синтия наклонилась, чтобы поднять его.
— Я рисовала в самолете, это у меня такая привычка.
— Узнаю вашу руку, — заметила Синтия, присев на корточки и перелистывая страницы. — Что-то вроде нового Хокни. Он теперь работает в более мрачной палитре, но по-прежнему любит иногда побаловаться ярким цветом.
Синтия повернулась к Плам. Ее серые глаза с черными накладными ресницами улыбались.
— Я заказала вам номер в «Четырех сезонах». После реставрации там стало просто роскошно. Вы впервые в Лос-Анджелесе?
Плам кивнула. Бриз невысоко ценил здешних любителей живописи. За редким исключением, они были прижимисты и покупали только то, что стоило меньше, чем их «Порше», в основном работы художников с Запада, тех, кто рисовал кинозвезд. Когда Деннис Хоппер устраивал здесь свои выставки, его картины шли нарасхват. Серьезные коллекционеры из Лос-Анджелеса предпочитали покупать в Нью-Йорке, Лондоне и в Париже.
— Скажите, чтобы ваши чемоданы распаковали и все погладили, — посоветовала Синтия, когда они входили в холл отеля. — А мы с вами тем временем позавтракаем в «Венеции». И потом — ко мне, посмотрите, обманули меня или нет… Не надо краснеть, вы же именно за этим приехали сюда. Виктор просил меня сделать копию с паспорта моей картины.
— Вы тоже приобрели ее у Малтби?
— Да, мне рекомендовал их Джейми Лоример.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142