Здоровые, сытью, мускулистые и... мертвые. Синее море. Розовый
закат.
Я вспомнила, как Эрл однажды развел в лесу костер, как мы смотрели на
изменчивое трепетное пламя, которое казалось живым именно из-за своей
неопределенности, полутонов, многоликости, трепетности. Костер излучал
тепло.
После этого свет искусственных ламп показался мне удручающе безжиз-
ненным и холодным. Они и мы. Наконец Эрл вернулся.
- Пустая затея. Она даже не понимает, чего я от нее хочу. Пусть валя-
ется. Они не люди.
- Вспомни, мы были такими же.
- Ничего не хочу вспоминать. - Он поднял меня и понес кудато прочь от
дороги. Эрл хотел, чтобы я тоже забыла, прижимая меня к себе исступленно
и ревниво. Трава становилась все выше, расступалась с мягким шуршанием,
гогот и крики постепенно стихли, потерявшись в сонном стрекоте кузнечи-
ков.
Он бережно опустил меня на траву и с видимым облегчением содрал мас-
ку. Шепотом попросил:
- Хочу тебя видеть.
И хотя это было неосторожно, я тоже сняла маску. Его голодный взгляд
набросился на мое лицо, в котором все больше проступали черты Ингрид
Кейн.
Глаза в глаза. Эрл! Взлет вместе. Не может быть... Потом Я падаю. Од-
на.
Мы стосковались по лицам друг друга.
Эрл вытянулся на спине, разбросав руки, особенно худой и нескладный в
своем маскарадном трико. Его голова у меня на коленях, глаза закрыты, он
еще где-то там, со мной, сейчас для него весь мир - в прикосновении моих
пальцев.
Как всегда, удивляюсь и завидую его цельности. Я думаю о нем и не о
нем. О погибших в котловане, о девушке с вывихнутой ногой, об одиноких
на обочине дороги - слепцах с обращенными внутрь глазами. Эрл познал
одиночество.
Он прожил среди них четырнадцать лет и все эти годы, видимо, пытался
с ними сблизиться. Потому что, став Человеком, уже не мог иначе.
Постойте. Взгляните. Поймите. Выслушайте. Взгляните хотя бы друг на
друга... Они не умели и не хотели никого видеть, кроме себя. Живой среди
мертвых, один.
На Земле-альфа это называли НЕНАВИСТЬЮ. Он должен испытывать к бетя-
нам именно это чувство.
- Они не люди, Николь...
Но я всего год назад была одной из них. Я прожила жизнь одной из них.
И, изменившись, никогда не страдала от одиночества, потому что рядом
был Эрл.
- Ты ненавидишь их?
Сама не знаю, спрашивала я или утверждала, Он глянул на меня будто
откуда-то издалека, не понимая, потом покачал головой. Теперь нет. Те-
перь все равно...
"Теперь-ты", - хотел он сказать, но не сказал, потому что я и так
знала.
Я держу твое лицо в ладонях. И это они тоже называли счастьем. В гру-
ди что-то нагревается, и я вся размякаю в этом тепле. С тобой я мягкая и
слабая, но одновременно твердая и сильная. И той другое - я.
- Ты должна знать, - вдруг тихо сказал Эрл, покусывая травинку. -
Альфазин не кончился. Я сразу даже не сообразила, о чем речь.
- Альфазин?
- Я его сам создал.
- Ты?!
Мои пальцы замерли на его лице. Он вздохнул и сел.
- Ты должна знать. Все дело в троде. Видишь ли, в их атмосфере нет
трода.
Он говорил быстро, глотая слова, будто опасаясь, что я ему помешаю
наконец-то высказаться.
- Я все время искал причину. Почему они не похожи на нас? Почему я не
могу понять их, как бы ни старался? Судя по всему, ключ к разгадке зак-
лючался в различии между двумя планетами, которое я должен был раско-
пать. Принялся за географию, геологию, изучил почву Земли-альфа, расти-
тельность, климат-все, как у нас. Кроме одного: в ее атмосфере не оказа-
лось трода.
- Но это еще ничего не доказывает...
- Я тоже так считал, но все же попытался получить в лабораторных ус-
ловиях воздух Земли-альфа. Это было непросто: чтобы искусственным путем
удалить трод, получить для него реагент, пришлось потратить два года. И
вот - альфазин.
Однако его было слишком мало, и производство обходилось мне слишком
дорого, чтобы в ближайшем будущем... В общем, я выбрал другой путь.
Предположим, что причина в троде. Предположим также, что в соединении с
альфазином трод теряет свои свойства. Тогда стоит сделать себе инъекцию
альфазина...
Любопытно. Опыты на животных разочаровали - никаких изменений в пове-
дении. Я ввел себе дозу, достаточную, чтобы выработать в организме пол-
ный иммунитет к троду и его влиянию на психику, если он таковым облада-
ет. Мне так не терпелось хоть на мгновение ощутить себя ТЕМ человеком,
что я совсем не подумал о перспективе остаться им навсегда.
Нет, не думай, я никогда не жалел. Даже когда готов был к самоубийс-
тву. Опять стать одним из этих? Ни за что. Ты права: как я их ненавидел!
Их непробиваемое спокойствие. Хорошо налаженные механизмы с двойной изо-
ляцией. А если бы кому-то понадобилось... Их можно поодиночке уничто-
жить, превратить в рабов, заставить убивать друг друга. Я мог бы стать
их господином, диктатором. Но я мечтал о другом. Заставить их страдать.
Так же, как я. Как здорово было хоть ненадолго расшевеливать их альфази-
ном!
- Поэтому цирк?
- Отчасти. "Сеансы гипноза" приносили к тому же немалый доход, а мне
нужны были средства, чтобы осуществить задуманное.
Трод жадно соединяется с альфазином, теряя при этом свои свойства. Я
бы назвал трод великим природным наркотиком, парализующим в человеке
чувства друг к другу. Именно не убивающим, а парализующим. Помнишь, на
Земле-альфа тоже искали забвения в наркотиках...
Отобрать у бетян трод, взорвать их рай - вот о чем я мечтал. Чтобы
вызвать в атмосфере цепную реакцию, нужно всего лишь 12 тонн альфазина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35