Через шелк блузки и кружево лифчика он ласково прикоснулся к ее груди. Она затрепетала в его объятиях, и ее губы приоткрылись навстречу его поцелую. Полутьма закрытого гаража стала укромным убежищем, где все было возможно. Он может овладеть ею прямо здесь, посадив себе на колени. Его желание было мощным. Ее — тоже. Слияние, сладкое блаженство, которое дарит ее тело. Но здесь выбор принадлежал ей, Он не может защитить ее от лжи, на которой сейчас построена его жизнь, но в состоянии дать ей власть над тем, что будет происходить между ними двоими.— Здесь? — Он обвел пальцем вокруг набухшего соска, приподнявшего кружево и шелк. — Ты хочешь меня прямо здесь?Его резкий, полный муки голос заставил Силк поднять голову с полузакрытыми от страсти глазами.— А можно?— Можно. Здесь пусто, темно — и мы вдвоем. — Он вновь приник к ее губам, проследив языком их контур, снова заставив их открыться. — Или мы можем поехать домой.Этот мужчина был соблазном. Только этот. Силк наслаждалась вкусом его поцелуев, прикосновениями его тела, ощущением его нескрываемого желания. Прижимаясь к нему, она отчаянно цеплялась за остатки разума, пытаясь принять решение.— Домой! — воскликнула она, когда ее пальцы словно помимо воли скользнули между пуговицами его рубашки.Захваченный врасплох ее страстным прикосновением, Киллиан вздрогнул. Она торжествующе улыбнулась.Сжав руки, Киллиан из последних сил стремился дать ей то, о чем она просит. Подняв голову, он глубоко вздохнул, и ее аромат проник до самого его сердца.— Если тебе дорога жизнь, отодвинься и не шевелись. — Схватив Силк за плечи, он мягко заставил ее пересесть на свою половину сиденья. — И что бы ты ни делала, не забывай, где мы находимся.Силк чувствовала, как по ее телу пробегает дрожь неутоленного желания, но ее это не путало. Киллиан подвел их к самому краю безумия, но ради нее отступил обратно. В ее душе исчезла еще одна стена, разрушенная что чувством чести, и ее сменило новое доверие.Прежде чем включить двигатель, Киллиан несколько секунд молча смотрел на нее. У него дрожали руки, но ему было все равно. Его заворожило выражение ее лица. Стены, которыми она себя окружила, рушились. Эта мысль была одновременно сладкой, как амброзия, и едкой, как щелочь.— Скорее, — поторопила его Силк.Отворачиваясь, Киллиан заставил себя улыбнуться. Если испытания огнем закаляют душу, то, прежде чем их история закончится, его душа очистится до неузнаваемости.— Конечно, — глухо отозвался он.Поездка была недолгой и молчаливой. Им обоим не хотелось ничем нарушать настроение. Оба цеплялись за воспоминания о прошлой ночи, как за талисман, — но по разной причине. Поднимаясь по лестнице на второй этаж, к своей площадке, они не прикасались друг к другу. И как в прошлый раз, они выбрали не его постель, а ее.Закрыв дверь спальни, Киллиан обнял Силк. Она сразу же начала расстегивать блузку, остро ощущая, как мало у них времени, но Киллиан ее остановил.— Это — моя привилегия.Она улыбнулась, чувствуя себя желанной, и позволила ему расстегнуть первую пуговицу.— При условии, что я окажу тебе ответную услугу.— С радостью, — прошептал он, когда его взгляду открылся первый дюйм нежной кожи. Следующая пуговица уступила его пальцам. Потом еще одна. Сдвигая блузку с ее плеч, Киллиан ощутил, как прохладный воздух прикасается к его собственной коже. Он проследил пальцами край кружевного лифчика, дразня их обоих, несмотря на снедавшее его желание. Под полуопущенными ресницами сверкнули голубые глаза. — Если бы я попытался нарисовать идеальную женщину, получилась бы совсем не ты.Силк провела ладонями по его плечам, вновь узнавая мощные мускулы, которые были способны на такую невероятную нежность.— Я знаю, что далека от идеала. Он подхватил ладонями ее спрятанные под кружевом груди, чтобы они оказались там, где им было место — у его покрытой темными завитками груди.— Я имел в виду совсем не это. Мое воображение не смогло бы отдать тебе должного.Силк замерла, пораженная прозвучавшим в его словах глубоким чувством.— Ты это серьезно? — прошептала она, ошеломленная и смущенная. — Нет, не может быть, чтобы ты это серьезно думал!— Я так думаю. Ты ошибаешься, считая, что прошлое оставило на тебе уродливые отметины. Оно дало тебе ясность, уникальную и драгоценную. Мне ненавистна боль, которую тебе пришлось пережить, но я уважаю и высоко ценю ту женщину, которая родилась в аду. Она необычайно прекрасна — до самой глубины ее души.На глазах у Силк показались слезы, которые она почти никогда себе не позволяла, и заструились кристальным потоком очищения-а ведь она даже не подозревала, что так в нем нуждается. И столь же беззвучно и легко рухнула еще одна стена.— Спасибо.Он окунул палец в капли влаги, усеявшие ее щеки, и поднес его к губам.— Нет, это я должен благодарить тебя за то, что ты делишься со мной. — Заглянув ей в глаза, Киллиан на секунду поддался потребности взять что-то себе, хоть чуть-чуть обезопасить их будущее. — И если наступит день, когда я причиню тебе боль, не забудь этой моей правды о тебе.Силк нахмурилась, почувствовав уверенность в его словах и боль, отразившуюся в его взгляде. На секунду эта боль оказалась сильнее желания, которое их объединяло. Она прикоснулась к его липу.— Я не могу поверить, что ты причинишь мне боль — сознательно, — глуховато сказала она. Доверие, которое она испытывала к нему, требовало, чтобы она не согласилась. Более печальной улыбки она у него еще не видела. Ее пронзил страх — страх за него и за себя. — Ты не можешь рассказать мне, в чем дело?Он покачал головой:— Хотел бы, но не могу, — признался он с полной откровенностью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65