Пол был замусорен бумажными стаканчиками, обертками от сладостей, обрывками старых газет. Все стены пестрели рекламными плакатами и листовками.“Иисус спасет тебя”.“Не плевать”.“Вегетарианцы не едят своих домашних питомцев”.“Любовь — неприличное слово”.За окнами, ритмично отбивая такт вместе с колесами поезда и подпрыгивая на стрелках, проносились огни Чикаго.Сара увидела город с совершенно новой для нее точки обзора: на полтора этажа выше уровня земли. Кварталы, в дневное время казавшиеся унылыми и непривлекательными, теперь, в вечернем освещении, выглядели совершенно иначе.В ее душе зашевелилась творческая личность — личность давным-давно умершая и унесшая с собой ее самоуважение. Вид, открывавшийся из окна несущегося над землей поезда, завораживал. В нем была своя магия. Поэзия. Казалось, она видит кадры из какого-то сюрреалистического фильма. Они мелькали с головокружительной скоростью. Здания то приближались, то удалялись.Ближе.Дальше.Ближе.Дальше.Четырехугольник света. Кухня. Люди. Жизнь.Уобаш-авеню, залитая пурпурным светом.Башня “Ригли”, словно облитая золотом.— Чикаго, — сказал Нэш, и в его голосе прозвучало то же восхищение, которое испытывала Сара, — великий город. Город со своим характером. Со своей историей. Вам известно, что застежка “молния” была изобретена в Чикаго?— А печенье “Твинки”?— “Крэкер Джек” Фирменное название кукурузных хлопьев, пользующихся популярностью у детей, потому что в каждую коробку вложен подарок.

.— Роликовые коньки.— Аэрозольная краска.— Бильярдный автомат.— Бильярдный автомат?— Именно.Поездка слишком быстро подошла к концу. Когда поезд замедлил ход, приближаясь к станции, Сара встала со своего места, и Нэш последовал за ней.Она положила руку ему на рукав.— Дальше я пойду одна.— Я провожу вас до дому, а потом вернусь и сяду на поезд до редакции.— Не надо, прошу вас. — В ее голосе, несмотря на все усилия, прорвалось отчаяние. Поезд остановился. Двери открылись.— Прощайте.Сара вышла из вагона. Нэш вышел следом. Двери закрылись, и поезд ушел. Они остались одни на платформе. Жители Золотого берега не ездили на метро.— Я не позволю вам возвращаться домой без сопровождения. Кто знает, может, тот маньяк все еще бродит поблизости.Что сказал бы Нэш, если б узнал ее позорный секрет? Она жила с этим маньяком столько лет. Она, делила с ним постель.— То произошло среди ночи, — возразила Сара, делая вид, что история, которую Донован рассказал прессе, случилась на самом деле, и отчаянно надеясь, что ее голос звучит убедительно. Больше всего на свете ей не хотелось, чтобы Нэш узнал обо всех тех гнусностях, что творились за закрытыми дверями в доме Айви. Не нужна ему эта правда. Все, что угодно, только не правда. — К тому же теперь у нас там дежурит постоянный полицейский патруль. Прошу вас. — Она умоляюще заглянула ему в глаза. — Вы не должны провожать меня. Соседи увидят.Нэш глубоко засунул руки в карманы куртки. Он отвернулся, посмотрел на улицу, ведущую к ее дому, потом опять перевел взгляд на Сару. Крепко сжав губы, согласно кивнул.“Слава тебе, господи!”Сара немного успокоилась, но тут же вспомнила о его шапочке. Она стащила ее с головы и протянула ему.— Оставьте ее себе.— Я не могу.Нэш улыбнулся, услыхав из ее уст привычную фразу, и она улыбнулась ему в ответ.— Честное слово, — Сара по-прежнему протягивала ему шапочку, — я не могу.Что-то между ними происходило — нечто большее, чем просто его желание спать с ней или ее желание с ним общаться. Ей хотелось бы понять, что это за “нечто”, но она знала, что это невозможно. Разве что в другой жизни.Надо бы сказать ему, что другого раза не будет, но голос не слушался ее. Она ничего не могла сказать.Подошел поезд с севера. Вот он остановился… Так и не взяв у нее шапочку, Нэш улыбнулся ей на прощание и вскочил в последний вагон, когда двери уже стали закрываться.Поезд тронулся. Сара видела, как Нэш прошел в самый конец вагона. Ей показалось, что он машет ей рукой через застекленную дверь.Когда она вошла в дверь своего дома, Донован уже поджидал ее.— Где ты была?— На работе.— Ты опоздала.Сара изо всех сил старалась сохранить спокойствие. Она бросила взгляд на часы, стоявшие на каминной полке.— Всего на десять минут. Я как раз закрывала магазин, когда зашел покупатель, и мне пришлось задержаться.Ложь, ложь и снова ложь. Донован научил ее мастерски лгать.— Откуда у тебя эта шапка? — брезгливо спросил Донован.— Из магазина.Он сдернул шапочку Нэша с ее головы и швырнул на пол.— Не смей надевать чужие обноски. Ты меня слышала? Не смей! Я покупаю тебе одежду. Новую одежду, заметь.Сара старалась держаться как ни в чем не бывало. Она сняла пальто и повесила его в шкаф. Ей хотелось поднять с пола шапочку Нэша, но она не смела. Решила, что поднимет позже.— Хочешь, я налью тебе выпить? — предложила она, пытаясь задобрить мужа. Но Донован не отступал.— Что за покупатель? — подозрительно спросил он, и его глаза загорелись гневом, не сулящим для нее ничего хорошего. — Ты с ним встречаешься?Какая злая насмешка! За все годы, что он преследовал ее своей беспочвенной ревностью, она ни разу даже не взглянула на другого мужчину. Только сейчас…— Конечно, нет. — Сара сбросила уличные туфли, подошла к бару, схватила ведерко для льда и направилась в кухню. — Я возьму лед и сразу вернусь.Донован пошел за ней:— А если я скажу, что пустил за тобой слежку?Слежку! Какая же она дура! Именно чего-то в этом роде от него и следовало ожидать. Но, с другой стороны, он мог и соврать…С бешено бьющимся сердцем Сара подошла к холодильнику и нажала на кнопку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91