— То, что ты перед собой видишь, это любезный привет от Сары Айви.— Айви? Ты не шутишь?Нэш дернул конец вытягивающегося из барабана коричневатого бумажного полотенца.— Погоди, — вдруг скомандовал Харли. — Стой как стоишь. — Он бросился вон из ванной. Слышно было, как он с шумом дышит через свой ингалятор: две глубокие затяжки. Через несколько секунд он вернулся вооруженный фотоаппаратом. — Попробуем использовать это для “Луны”, — пояснил он, вскинув камеру.Вся его озабоченность мигом испарилась, как только он увидел возможность использовать материал для публикации на первой полосе.— Жаль, что мы не можем себе позволить цветное фото. В цвете все выглядело бы еще эффектнее. — Он шагнул вправо, потом влево, выискивая лучший ракурс и наводя на резкость. — Напусти на себя более несчастный вид.— Куда уж больше.— Ты не вызываешь сочувствия. Вид у тебя скорее угрожающий, а не несчастный.— Я же не актер, — нахмурился Нэш.— Сделай вид, что у тебя жуткий насморк и дышать носом ты не можешь.— Вот так?— Уже лучше, но еще не совсем то. Может, ракурс не тот? А ну-ка сядь на пол.Прислонившись спиной к стене, Нэш соскользнул на пол и бессильно свесил кисть руки с согнутого колена.— Бесподобно! Самое оно! Вот теперь поехали.Да, это будет нечто.Нащелкав целый ролик, Харли решил, что с него хватит, и Нэш снова заглянул в зеркало, на этот раз прижимая к щеке комок жестких, гофрированных бумажных полотенец. Когда он отвел от лица руку с импровизированным тампоном, кровь хлынула с новой силой.— Надо наложить швы, — сказал Харли.— Ты думаешь? — поморщился Нэш.— Безусловно.— Может, если стянуть края вот так…— Держаться не будет.— А вдруг?— Попробуй. Ну, что я говорил?— Да, ты прав.— Подвезу тебя до приемного пункта “Скорой”. Они были уже у дверей, когда обоих осенила одна и та же мысль. Они обменялись взглядами и произнесли в унисон:— Камера.Нэш остался ждать, прислонившись к стене и прижимая к рассеченной скуле комок из бумажного полотенца, а Харли тем временем сбегал за камерой.Три часа спустя, когда ему наложили пять швов и поставили диагноз “множественные внутренние гематомы”, Нэш вернулся в редакцию “Дырявой луны”. Харли предложил отвезти его на эту ночь к себе домой, но Нэш сказал, что у него есть работа.И вот теперь, лежа на раскладной кушетке, он поставил телефон к себе на бедро и в таком неустойчивом положении ухитрился набрать номер.Телефон прозвонил шесть раз, после чего ему ответил сонный голос.— Мейсон? Привет, старина, — сказал Нэш. — Мне нужна информация.— Одюбон? Это ты? — переспросил Мейсон, еще не вполне проснувшись.До Нэша донесся сонный женский голос, спросивший откуда-то издалека:— Кто это, милый? Что-то случилось?Нэш представил себе образцовую пару из телесериала, уютно устроившуюся в своей теплой двуспальной кровати.Не понижая голоса и не отрывая рта от телефонной трубки, Мейсон ответил жене:— Да просто этот ненормальный… Одюбон. Спи, не обращай внимания.“Я тоже рад тебя слышать”, — мысленно сказал ему Нэш.— Ты хоть когда-нибудь смотришь на часы, прежде чем позвонить? — спросил Мейсон. — Может, у тебя нет в жизни никакого распорядка, но у меня есть. По утрам я встаю, а по ночам сплю. Все нормальные люди так поступают.— Ты же не банкир, ты частный детектив, — напомнил ему Нэш. — Поздние звонки — часть твоей профессии.— У меня есть право на частную жизнь, — буркнул Мейсон.— Мне нужна информация, — повторил Нэш, ничуть не смущенный такой строгой отповедью. Они все это уже проходили раньше.Мейсон обреченно вздохнул:— Тебе это обойдется недешево.— В прошлый раз я дал тебе четыре билета на матч “Черных ястребов” Хоккейная команда города Чикаго.

. За тобой должок.— Билеты были паршивые, на стоячие места, — возразил Мейсон. — Ни черта не было видно.— Шутишь.Нэш забыл, что билеты были плохие, иначе он не стал бы о них напоминать.— Ничего я не шучу. Тебе-то они небось даром достались. А ты попробуй сводить на хоккейный матч двух ребятишек, когда у тебя билеты на стоячие места и им все равно ни черта не видно.— Ладно-ладно, я тебе все верну сполна.— То же самое ты говорил и в прошлый раз.— На этот раз я серьезно.— Чего тебе надо?— Вся грязь, какую сможешь накопать на Сару Айви.— На Сару Айви? В смысле, на жену Донована Айви?— Вот именно.— А она не слишком шикарна для тебя?— Все они слишком шикарны для меня.— Вот тут ты попал в самую точку, — сказал Мейсон и повесил трубку.Два дня спустя Нэш уже оправился настолько, что решил нанести визит в библиотеку. Он направился прямиком в отдел микрофильмов, нашел нужный ему материал и получил ролик. Все проекторы были заняты, но он остался в дверях, ожидая, пока кто-нибудь уйдет. Первым обернулся какой-то мужчина средних лет в приличном консервативном костюме. Заметив Нэша, он пристально вгляделся в его лицо, торопливо собрал свои ролики и убрался восвояси.Нэш уселся перед экраном, загрузил ролик в проектор и повернул ручку. Нужную ему заметку он нашел в колонке “Жизнь в Чикаго” газеты “Трибюн”. Иллюстрированный репортаж о доме Айви.Впечатляющий домик, ничего не скажешь. “Показуха” — вот было первое слово, пришедшее ему на ум. “Показуха” — вот было второе слово, пришедшее ему на ум. “Показуха”, — повторил он про себя, потому что больше на ум ничего не приходило.Первый же снимок, сделанный от ворот и запечатлевший подъездную аллею и фасад здания, вызвал у Нэша целую цепочку совершенно определенных ассоциаций. Система охранной сигнализации. Бриллиантовое колье. Доберман-пинчеры, свободно бегающие по двору.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91