Быстро осмотрев сбрую, Джордан сразу обнаружил причину. Кто-то подложил под седло зазубренный кусочек жести, вырезанный из консервной банки. Ланс своим весом прижал его к спине несчастного пони, и животное наверняка испытывало ужасную боль.
«Вот это история!» – подумал Джордан. Диверсионных актов пока еще в профессиональном поло зафиксировано не было.
В последующие дни Джордан играл с большим напором, даже с каким-то остервенением, но все равно напряжение не спадало. Игровое поле он покидал неудовлетворенный, а вечерами сторонился любого общества, проводя досуг с лошадьми в конюшне. Джордан скучал по своим пони, оставшимся в Штатах – карантинные правила многих стран не позволяют использовать в международных соревнованиях собственных лошадей, – и всю нежность дарил животным, предоставленным в его распоряжение здесь, в Аргентине.
«Лошади, – размышлял он, – счастливее людей. Они спариваются, и это все. Простое спаривание. Никаких чувств, никаких эмоций с обеих сторон. Никаких разбитых сердец. Может быть, так лучше».
– Ты сам не понимаешь, как счастлив, стервец! – крикнул Джордан, вглядываясь в темноту стойла, туда, где находился великолепный племенной жеребец, принадлежащий одному аргентинскому игроку. – Тебе даже кобылу приводят.
– Обмениваешься мнениями с жеребцами?
Вздрогнув, Джордан обернулся. В конюшню вошел Ланс, и по его нетвердой походке было видно, что он изрядно пьян.
– Лучше расскажи, что с тобой происходит, – сказал Джордан. После приезда в Буэнос-Айрес Ланса не покидало мрачное настроение, но он не желал ничего объяснять, а Джордан, занятый своими проблемами, не приставал к нему с расспросами.
– Да вроде бы рассказывать нечего. – Ланс сел на охапку сена и сгорбился, спрятав лицо в руках.
– Представляю, что подумала бы Пола, увидев тебя в таком виде. – Джордан погладил шею лошади.
– Все, что связано со мной, моей жене уже безразлично, – отозвался Ланс.
– Это почему?
Ланс поднял глаза:
– Потому что она подает на развод. Мне звонил ее адвокат.
– Но в чем дело? – Джордан знал, у них есть какие-то разногласия, но понятия не имел, что дело дошло до развода.
– Спрашиваешь, в чем дело, приятель? Отвечу: она больше не хочет быть моей женой. Вот так. – Ланс вытащил фляжку и сделал глоток.
– Тебе не кажется, что уже хватит пить?
– Нет, не кажется. – Ланс надолго приложился к фляжке. – Я только начал.
– Но сам ты не хочешь развода?
– Ты прав, не хочу, – с горечью признался Ланс. – Но от меня ничего не зависит. А ты, – Ланс встрепенулся, – зачем бросил Слоун? Это же так глупо. Взял и позволил ей уйти. Наконец-то после Джилли нашел такую хорошую…
– Я не бросал Слоун и не позволял ей уходить, – прервал его Джордан. – Ничего этого не было. И вообще она действовала, не спрашивая моего позволения. – Он отвернулся и задумчиво уставился в темноту. – И, к твоему сведению, ничего особенного у нас с ней не было, так что это нельзя считать потерей.
– Не было, говоришь? – Ланс пьяно ухмыльнулся. – А мне вот кажется, что было.
– Ошибаешься! – раздраженно бросил Джордан и снова повернулся к лошади.
– Джордан… Послушай совет старого приятеля… – Ланс говорил не слишком внятно. – Занимать высшую позицию в рейтинге – это здорово, я понимаю. И вообще все это здорово. Но ночью рейтинг тебя не согреет. Он не приласкает тебя и не заставит почувствовать себя счастливым даже тогда, когда весь остальной мир в полном дерьме. Поверь, я это знаю. И вот видишь, я потерял свою единственную женщину. Поэтому, если ты умный, отправляйся ее искать.
– Спасибо за совет, доктор, – усмехнулся Джордан. – Позвоню вам, когда снова наступит обострение. – Не желая и дальше слушать проповедь Ланса, он вышел из конюшни, оставив приятеля трезветь в одиночестве.
Ланс сделал еще один глоток, затем полез в карман и вытащил небольшую бутылочку с красными капсулами. Отправив в рот одну, он запил ее бурбоном из фляжки, а затем задумчиво произнес:
– Не хочешь, значит, слушать советов… а страдать – страдаешь…
Нью-Йорк, сентябрь, 1986
– К повествованию эта сцена отношения не имеет, – сказала Адриенна, просматривая свои заметки в большом линованном блокноте. – Думаю, ее нужно убрать… – Она подняла глаза на Слоун и обнаружила, что та не слушает ее. – Ты бы хотела это обсудить?
Слоун с отсутствующим видом рассматривала книжные полки.
Адриенна удрученно покачала головой. После возвращения из Франции Слоун постоянно пребывала в таком состоянии. Пора принимать экстренные меры. Она отложила ручку и глубоко вздохнула.
– Я считаю твою рукопись абсолютно беспомощной. Можешь выбросить ее в мусорную корзину и забыть, – холодно проговорила она. – Согласна?
– Что? – Слоун встрепенулась, а затем вяло махнула рукой. – О… делай, как считаешь нужным.
Адриенна рассмеялась:
– Слоун, ради Бога! Из того, что я сказала, ты не слышала ни единого слова.
Слоун чуть дернула головой и рассеянно пробормотала:
– Извини, задумалась что-то.
– Вижу, задумалась. – Адриенна понимающе улыбнулась и внимательно посмотрела на Слоун, подперев ладонью подбородок. – А между тем ты сейчас согласилась выбросить свою рукопись в мусорную корзину. – Адриенна отодвинула кресло, поднялась и присела на край письменного стола. – Это все из-за него, верно?
– Из-за кого? – спросила Слоун, делая вид, что не понимает.
– А того, с кем ты водила дружбу в Довиле. – Заметив удивление Слоун, она улыбнулась. – Я читаю «Пари-матч».
– Полагаешь, все написанное там правда? – мрачно отозвалась Слоун.
– Зачем мне что-то читать? Фотографии говорят сами за себя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94