– Джордан! – вскрикнула Слоун. От неожиданности у нее перед глазами все завертелось, но она крепко вцепилась в переднюю часть седла, а Джордан обхватил ее левой рукой за талию, а в правую взял вожжи. – Ты соображаешь, что делаешь?
Он снова рассмеялся:
– Иногда соображаю, иногда нет. Но сейчас – нет, и это, кажется, первый случай, дорогая.
– Я ничего не вижу! – простонала Слоун, когда они приблизились к множеству лошадей и всадников.
– А сейчас смотри в оба, иначе пропустишь самое главное, – предупредил Джордан и, наклонившись вперед, сделал безупречный удар в направлении ворот.
– Эй, Филлипс, кончай валять дурака! – крикнул один из игроков.
– Я только показываю леди, как это делается, – отозвался Джордан и наклонился к ее плечу. Слоун вся трепетала. – С тобой все в порядке? – прошептал он.
– Я чувствую себя соответственно этой необычной ситуации, – еле слышно отозвалась она.
– Не бойся, упасть я тебе не позволю, – заверил ее Джордан. – Просто откинься назад, на меня, и расслабься.
Слоун повиновалась. Радостно сознавая ее близость, он пустил лошадь легким галопом назад, к ограждению, а через несколько секунд перевел на шаг. Его губы едва не касались щеки Слоун. Джордана охватила необыкновенная нежность к ней. Впрочем, ему казалось, что так было с самого начала, и теперь Джордану очень хотелось верить, что и Слоун он тоже не совсем безразличен. Плохо только, что времени на выяснение отношений почти не осталось. Через неделю она должна вернуться в Нью-Йорк, а он отправится на турнир в Аргентину.
Инстинктивно Джордан прижал ее к себе немного сильнее и затаил дыхание. А затем его рука медленно коснулась ее шеи.
– Шарфик! – вдруг выдохнула она. – Должно быть, я где-то обронила его.
– Сейчас найдем. – Джордан повернул лошадь и направил назад через игровое поле, по-прежнему шагом. Отпускать свою драгоценную спутницу он не торопился.
– Вон мой шарфик, – прошептала она, показывая направо.
Джордан подъехал туда, где лежал на траве ее шарфик, подхватил его клюшкой и протянул Слоун. Сняв его с клюшки, она повернулась назад и посмотрела на Джордана.
– Выходит, рыцари еще не перевелись! Я…
Закончить Слоун не успела, потому что его губы нашли ее губы и прижались к ним в коротком и очень нежном поцелуе. Потрясенный Джордан подумал, что все это очень похоже на любовь.
Как только Джордан доставил ее к машине, Слоун немедленно вернулась в свой номер в «Нормандии». Она до сих пор еще вся трепетала, вспоминая его прикосновения. Ей казалось, что это больше чем обычное физическое желание. Она была почти уверена в этом, но чисто умозрительно, поскольку подобного никогда прежде не испытывала. Габи совершенно права. Их влечет друг к другу. И грех отказываться, пусть даже это будет всего лишь на один уик-энд, а потом она больше никогда не увидит его. Такой мужчина – Слоун в этом не сомневалась – появляется в жизни лишь однажды, и, что бы ни произошло дальше, ей хотелось провести с ним хотя бы один идиллический уик-энд.
Она раскрыла сумочку и вытащила ключ, который дала ей Габи. Коттедж в Хонфлере. Как будто все специально придумано. Вот оно – превосходное место для превосходного уик-энда. Но как к нему с этим подойти? Слоун казалось, что Джордана вряд ли привлекают слишком активные женщины. Инициатива должна исходить от него. Но разве он уже не проявил ее сегодня утром на игровом поле? Пожалуй, да, иначе как истолковать его поведение – ведь Джордан обнимал ее, прижимал к себе, что-то хрипло шептал, целовал… Но не могла же Слоун вернуться на стадион и крикнуть: «Послушай, Джордан, не хочешь ли провести со мной уик-энд?» Нет, такое немыслимо даже в ее вполне зрелом возрасте. Во всяком случае, не с таким старомодным мужчиной, как Джордан.
Наконец Слоун осенило, и она написала ему записку: уезжаю на уик-энд в Хонфлер (адрес и все прочее подробно), если хочешь, приезжай – и вложила ее в конверт. Собрать сумку было делом десяти минут. Слоун остановилась у отеля «Ройал» и передала конверт портье, зная, что Джордан получит его сразу, как только вернется с тренировки.
Спустя тридцать минут она уже подъезжала к Хонфлеру.
Хонфлер, август, 1986
Коттедж был расположен на холме неподалеку от небольшой рыбацкой деревушки. Собственно, эта деревушка и была Хонфлер. Если с узкой гравийной дорожки, ведущей к коттеджу, посмотреть на север, можно было увидеть бухту и стоящую на рейде армаду рыбачьих баркасов и прогулочных лодок. Дальше за ними высились корабли и океанские лайнеры. Но это уже ближе к проливу. А на западе была видна великолепная панорама Гавра и устья Сены. Медленно въезжая на холм, Слоун вспомнила, что Габи советовала любоваться видами ночью, однако она сама надеялась заняться ночью делами поважнее.
«Приедет или не приедет?» – размышляла Слоун, выводя машину на круговую подъездную дорожку. Как будто получалось, что приедет. Во всяком случае, сегодня утром на игровом поле он декларировал свои намерения вполне отчетливо. Слоун тоже недвусмысленно высказала свои желания, передав портье отеля «Ройал» конверт с запиской. Теперь оставалось только ждать результата.
«Он будет здесь!» С этой мыслью Слоун вошла в дом и поставила на пол сумку.
Разумеется, это было вовсе не то, что американцы называют коттеджем, а самый обычный и довольно старый нормандский деревенский дом (по крайней мере такое впечатление он производил снаружи), сложенный из бревен и известняка и примерно на две трети увитый сильно разросшимся плющом. Крыша была соломенной. Габи сказала, что весной там вырастают полевые цветы. Дом стоял в центре участка, обильно засаженного розами, астрами, дельфиниумами, георгинами и вереском.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94