Я оставила дочку у них.В это время вернулся Хэм с Флафи — она была завернута в розовое полотенце, из которого выглядывала только головка. Мы с Айрис посмотрели друг на друга и обе расплакались. Хэм замялся, недоумевая, почему вид чихуахуа в полотенце поверг нас в такое уныние, и сделал то же самое, что любой мужчина на его месте — притворился, будто ничего не заметил.Он подошел к металлическому столику, осторожно поставил на него дрожащую Флафи и пристегнул ее к ремешкам. Выполняя эту операцию, он временами поглядывал на Айрис, на его лице появилось сочувственное выражение, но он ни разу не посмотрел ей в глаза. Наконец Хэм закончил свою работу и в растерянности вышел. Айрис, казалось, вообще не заметила, что Хэм входил в комнату, но машинально подошла к столику.— Все будет хорошо, дорогая, — ласково сказала она. — Никто не причинит тебе вреда.Она обращалась не к Флафи.— Для нее нашли хорошую семью, — продолжала Айрис. — Уева — городок маленький, можно было ожидать, что они постараются отправить девочку подальше. Сначала так и сделали. Руби временно отдали в семью, которая живет где-то в нашем округе, там ждали, что я передумаю или у меня появятся средства, и я смогу ее забрать, но деньги не появились.Глаза Айрис были полны боли и отчаяния. Она взяла щипчики и начала брить мою малышку. У Флафи с самого начала было не так уж много шерсти, поэтому я решила, что если ее якобы побреют, это ей особо не повредит. У самой Флафи, по-видимому, было на этот счет иное мнение, но она стояла неподвижно.— А что случилось с отцом Руби? — спросила я. — Почему он не помогал вам деньгами?Айрис прервала работу и подняла на меня взгляд, потускневший от безнадежности.— Мужа поместили в психиатрическую лечебницу. К тому времени когда я встала на ноги, Руби была для меня потеряна.Айрис выбрала из батареи бутылочек и баночек баллончик с аэрозолем и побрызгала Флафи одеколоном. Собачка громко фыркнула.— Я, конечно, знала, где она. У Джейн Даймонд, которая всю жизнь мечтала о ребенке, но не могла его родить, вдруг откуда ни возьмись появилась маленькая девочка. Она могла только мечтать о темноволосой девочке с большими глазами, пока у нее не появилась моя. — Айрис пожала плечами. — Я получила то, что заслужила. Мы все получили по заслугам.— Что вы имеете в виду?— Я потеряла мою малышку и сама в этом виновата. А Джейн Даймонд ее получила. Она любила девочку как родную, и со временем они стали родными. Я могла только наблюдать со стороны за тем, как растет моя дочка, как она заканчивает школу, идет на выпускной бал… — Айрис впервые за все время разговора посмотрела прямо на меня. — Не поймите меня превратно, я не хочу сказать, что все должно было быть по-другому. Что я могла дать своей девочке? — Она обвела взглядом помещение собачьей парикмахерской и покачала головой. — Я вышла замуж во второй раз, из этого тоже ничего не получилось. Мой муж даже усыновил моего сына, но… примерно через шесть лет он сбежал. К тому времени я открыла салон красоты для собак.Айрис вздохнула и занялась ушами Флафи.— Есть такая пословица: обманутый однажды достоин сожаления, обманутый дважды достоин презрения. Когда номер второй сбежал, я была к этому готова. Мы с Майклом кое-как продержались. А потом появился Хэм.Меня вдруг осенило: Хэм — ее третий муж. Старый, тощий как жердь Хэм. Айрис словно прочла мои мысли.— Да, это он. Намного старше меня, примерно в возрасте моего первого мужа, но по крайней мере он не сумасшедший. — Женщина усмехнулась своим мыслям. — Хэм, конечно, немного туговато соображает, но зато любит меня и никуда не денется. Все, кого я любила, исчезли. — Она перестала работать и вздохнула. — Даже Майкл. У него какие-то неприятности, и теперь он со мной не разговаривает.Словно по сигналу, Хэм в подсобке замычал свой бесцветный мотивчик.— А что случилось с отцом Руби? — спросила я. — Он так и не вышел из психлечебницы?На лице Айрис появилась гримаса отвращения.— Ну а как же, вышел! Умники из Таллахасси решили, что нехорошо держать сумасшедших в сумасшедшем доме, где им самое место, и придумали такую штуку, называется “деинституционализация”. Знаете, что это значит? — Она не стала ждать моего ответа. — Что “мы больше не тратим на вас деньги налогоплательщиков, возвращайтесь туда, откуда вас забрали, и отравляйте жизнь нормальным людям”.Мое сердце забилось быстрее. Безумный отец Руби вернулся в Уевахитчку! Интересно, как он отнесся к тому, что Руби удочерили?— Он вернулся сюда, в Уеву?Айрис медленно кивнула, одновременно открывая пластиковую коробку с разноцветными бантиками.— Да, он вернулся и ведет себя так, будто его возвращение для нас — большой праздник, вроде как День независимости и Рождество, вместе взятые. Все такой же псих, как и раньше.— Как долго… — Я запнулась, вопросов у меня было так много, что я не знала, какой задать раньше.— Он провел в психушке пятнадцать лет. Посмотрели бы вы на него — волосы торчат во все стороны, глаза горят. Пожелал, видите ли, взглянуть на своих детишек! — Айрис фыркнула. — Даже не помнит, что развелся со мной! Много было проку от его лечения!— И где он сейчас?— Да везде, во всем городе. Во всех “Новостях”, в журнале “Тайм”, повсюду.Я озадаченно посмотрела на нее.— Что-то я не пойму, о чем вы.— Девочка, вы когда-нибудь слышали о художнике, написавшем “Посигналь, если любишь Иисуса”?— Уоннамейкер Льюис? Отец Руби — Уоннамейкер Льюис?Айрис кивнула. Выбрав ярко-желтый бантик, она отклеила маленький квадратик с изнаночной стороны и решительно прилепила украшение на макушку голой, как бильярдный шар, головы Флафи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76