Ну, ничего: предатель еще поплатится за все! Говоря с ним, Хейгорн специально ни словом, ни намеком не обмолвился о своих подозрениях. Пускай сначала вернется на Кумбиэн – и вот тогда узнает, какая кара его ждет! Лишь в одном случае он может рассчитывать на снисхождение: если выдаст двух других негодяев, Хаймса и Ремпальдса. Впрочем, снисхождение означает лишь то, что смерть его не будет мучительной.
Канех мерил кабинет шагами: от двери к столу и обратно. Он шел медленно, а потом вдруг разгонялся, едва не врезался в тронное возвышение и снова тормозил. Или останавливался посреди комнаты и менял направление, принимаясь ходить от стены к стене. Скоро его должен был посетить человек, облагодетельствованный еще его отцом. Человек, которого Хейгорн считал соратником, почти другом, а теперь было похоже, что он такой же предатель, как и другие. Ведь Хоэв Делиан общался с Хаймсом – значит, он наверняка знает о подделке завещания. И как он поступил с таким знанием? Как он с ним поступил, если почти сразу после звонка Хоэва с Канехом связался некий представитель Галактического совета и попросил аудиенции? Нет ли здесь связи? Ну разумеется, она есть! И он, Канех Хейгорн, должен использовать всю свою интуицию, чтобы разгадать коварные замыслы и не допустить нового поражения.
Президент почувствовал, что устал. Он опустился в кресло, взял платок и вытер пот со лба. Делиан должен появиться с минуты на минуту. Можно было пока заняться другими делами, но мысли ни на чем не задерживались – они снова и снова возвращались к «Призраку» и связанными с ним предательствами. Я должен положить этому конец, думал Хейгорн. Причем как можно скорее. Потому что ведь есть еще «Интергалактик», и пока он воюет с шакалами, они могут воспользоваться моментом и завладеть «Призраком». Внутренние враги – плохо, но внешние – еще хуже. Они чужаки, и для них кумбиэнских законов не существует, как, например, для хайламской сучки из банка. Но что такое эта сучка по сравнению с конкурентами-землянами?
Дверь открылась, и Хейгорн подумал: странно, почему мне сначала не доложили, что Делиан уже здесь?
– Давно не виделись, господин президент, – сказал знакомый голос, совсем, однако, не похожий на голос президента планеты:
Канех поднял голову – и обомлел. На него смотрел уверенный взгляд косых глаз из-под густых, черных, как небытие, волос.
– Ты… – едва выговорил Хейгорн, чувствуя, как его объемистое тело будто проваливается в глубь кресла. – Опять ты…
– Опять я, – согласился Хаймс – Дела у вас пошли неважно, как я погляжу.
– Что тебе нужно? – осведомился президент.
– Мне от вас? По правде говоря, ничего. К сожалению, ваше положение сейчас весьма незавидно. По большому счету, господин президент, вы уже вышли из игры.
– Я? Вышел из игры? Что за ерунду ты несешь?! – Канех повысил голос и сразу почувствовал себя увереннее. Кого бы этот Хаймс из себя ни строил, пугаться его – последнее дело.
– Должен сказать, что остаток жизни вы проведете не в самом приятном месте. Хотя и вы, конечно, не самый приятный человек, но мне вас искренне жаль. Вы не виноваты – просто взялись за то, что вам не по силам.
– Тебе… меня… жаль?! – Хейгорн привстал из-за стола.
– Именно так, господин президент. Чанхиун был создан для этого места, а вы – нет. Для вас это слишком тяжело. Вам следовало бы отдохнуть.
Услышав ненавистное имя, Канех проскрежетал зубами. Затем потянулся правой рукой в ящик стола, где лежал мини-лучемет. Хейгорн недавно приобрел его в личное пользование и в последние дни старался держать при себе. Человек может предать или подвести, но оружие никогда не обманет.
– Отдохнуть… – повторил он машинально. – Отдохнуть!
Затем поднял лучемет и направил трубку на Хаймса, стоявшего посреди комнаты.
– А что ты скажешь теперь?! Я не создан для этого? Для меня это слишком тяжело? – Палец Канеха плясал над кнопкой. – Слишком тяжело, ты говоришь, ведь так?!
– Да, господин президент. Вы, конечно, можете нажать и выстрелить, но это ничего не меняет.
– Ничего не меняет? Для меня? А для тебя? Для тебя, Хаймс, что-то меняет, если я проделаю в тебе дырку? А ведь я могу! Слишком тяжело, говоришь? Нет! Очень легко! Совсем ничего не стоит!
– Я могу только еще раз повторить, господин президент. Делайте что хотите, но вам это уже не поможет.
Хейгорн встал во весь рост и сразу возвысился над гостем. Он сжал лучемет обеими руками, и отверстие трубки заходило вверх-вниз.
– Нет, Хаймс, ты ошибаешься! Это тебе ничего не поможет, когда я выстрелю! А я выстрелю, даже не сомневайся! Смотри сюда, Хаймс! Смотри на трубку! Тебе страшно? Тебе должно быть страшно, Хаймс! Ты должен бояться меня! Все должны бояться меня, Канеха Хейгорна! Вы, ничтожные предатели!
– Господин президент, вы слишком много говорите. Не надо себя мучить – сделайте то, что вам так хочется сделать. Я только позволю себе напомнить, что однажды вы уже отправили меня на тот свет, и тем не менее…
– Заткнись! – заорал Хейгорн и придавил кнопку.
– Канех, что ты… – сказал знакомый голос, совсем, однако, не похожий на голос Кейвона Хаймса.
Потом тело пошатнулось, но Хейгорн нажимал еще и еще, водя лучеметом вправо-влево и оставляя на строгом костюме рваные разрезы, которые тут же наполнялись красным. Жертва рухнула на пол под люстрой, и драконы обратили на нее кровожадные взгляды. Понимая, что ненавистный негодяй уже не дышит, Канех все-таки дал еще несколько импульсов по неподвижному трупу, продырявив спину и – финальным аккордом – сделав большую вмятину на голове с редкими, недавно начавшими седеть волосами.
– Отдыхай!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157