В течение десяти минут в автобус запихнули еще несколько человек, дверь захлопнулась и «передвижная камера заключения» тронулась в путь.
Отделение милиции оказалась в пяти минутах езды. Двухэтажное, обшарпанное, ничем не примечательное здание постройки прошлого века. Автобус остановился возле лестницы, ведущей в цокольный этаж.
– Давайте, прапорщик, запускайте вначале голубых! – крикнул офицер в фуражке.
Прапорщик, снял каску, вытер рукавом вспотевший лоб и водрузив синий пластиковый колпак на место открыл дверцу автобуса. Задержанные посетители кафе стали выходить из салона и спускаться вниз. Большинство передвигалось непринужденно, видимо многие из них бывали здесь и ранее.
В небольшой прихожей находился стол с плексигласовой табличкой «Дежурный по отделению». Пожилой майор встал со стула и когда все арестованные скучились в углу, произнес:
– Так, так, так Опять гомики драку устроили.
Возражать почему-то никто не стал.
– Подходите по одному, вытряхивайте содержимое карманов на стол. Расписывайтесь и в камеру. Всем понятно?
Ответа майор, видимо, не ждал, так как сразу же повернулся, подошел к столу и уселся на свое место.
– Сержант! – крикнул он.
Открылась массивная дверь и в прихожую вошел невысокого роста и плотного телосложения милиционер с беретом на затылке. На лоб спадала густая прядь обесцвеченных волос.
– Давай, Андрюша, садись. Надо вести опись.
Сержант сел на стул, стоящий сбоку от стола, подтянул к себе пачку бланков, взял шариковую ручку и вопросительно посмотрел на своего начальника.
– Давайте, первый! – громко сказал майор.
Толпа произвольно выстроилась в очередь. Первый задержанный стал выкладывать на стол содержимое своих карманов.
– Ключи с брелком, – произнес дежурный по отделению и, бросив их в пластиковый пакет, взял в руку следующую вещь. – Презервативы, пять штук. Рубли – три сотни. Записываете сержант?
– Да, – ответил подчиненный.
– Итак, далее… Фотография друга. Посмотри, какой красавец, – майор повернул карточку лицевой стороной к сержанту и когда тот ответил кивком головы, бросил ее в мешок. – Здесь его нету? Я бы отправил его в камеру к братве. Наверное, измены с десятью зеками ты бы ему не простил? Ну что тут у тебя еще? Барахло всякое. – Начальник сгреб остальные вещи: носовой платок, ручку, часы и горсть семечек со стола в куль. – Давай расписывайся и проходи вон в ту дверь.
У Петра забрали сотовый телефон, ключи от машины и дома, пачку рублей и несколько сотенных долларовых купюр, все золотые изделия и документы. У Орлова изъяли дискеты и остатки денег. Карманы Винпулькера оказались пусты, что немало удивило майора. В итоге все арестованные очутились в одной большой клетке, отгороженной от остального пространства тремя решетками. Просторное помещение имело несколько таких камер, расположенных впритык к друг к другу вдоль двух стен. Тусклый свет подвешенных под потолком фонарей создавал светлые участки. Остальное пространство находилось в полумраке. Сидений в клетках не было, поэтому все задержанные уселись просто на пол и время от времени выкрикивали ругательства в сторону другой камеры, в которую заперли демиков.
Возле входа на стуле сидел маленького роста охранник и пытался читать книгу. Форма была явно не по размеру и висела на нем балахоном, притом мятым и давно не чищеным. Когда ругательства между соперниками достигали пика именуемого шумом, милиционер пытался окриками осадить арестованных, однако это вызывало лишь ответный шквал мата – уже в его сторону. Тяжело вздыхая, охранник смотрел на часы, и вновь возвращался к чтению.
Примерно через полчаса входная дверь, скрипнув, отворилась и в помещение шагнул дежурный по отделению. Шум мгновенно прекратился, все обратили свои взгляды на вошедшего. Охранник поднялся со стула. Сразу же за майором в изолятор временного задержания зашел чернобородый человек в военной форме цвета хаки с красным беретом на голове.
– А это еще что за бородач? – удивился Петр. – Я думал, пришел секретарь нашей ячейки.
Орлов выглянул из-за спины управляющего и сразу нагнулся, узнав в чернобородом – Чегевана. Сердце бешено заколотилось.
– Делай вид, что нас не знаешь, – прошептал он.
– За вами?
– Да, – коротко ответил Григорий и отвернулся, хотя отлично понимал, что таким образом встречи с командиром партизан ему не избежать.
Чегеван с майором подошли к решетке, отделяющей от них камеру с коммунистами, и бородач, указывая пальцем на «близнецов», сказал:
– Вон те двойняшки. Я заберу их.
– Рядовой! – крикнул дежурный по отделению. – Отпирай.
Охранник подбежал к камере и, открыв дверцу, отступил в сторону.
– Эй, близняшки, на выход, – громко произнес майор.
Григорий тяжело поднялся на ноги и вышел из клетки. Винпулькер последовал за ним.
– Проходите, проходите, – произнес майор. – Можешь забирать их. Вещи нужны? У одного из них вообще ничего нет, даже документов.
– Заберу все, что есть, – ответил Чегеван и подтолкнул «близнецов» к выходу.
Григорий хотел обернуться и посмотреть в последний раз на Петра, но вовремя сообразил, что даже небольшой кивок в ту сторону может плачевно сказаться на его судьбе, а может и на судьбе всего кафе «Мавзолей». Ведь уничтожили же они «Хакер порт».
– Ну что, братья, я же говорил вам, что никогда не теряю своих денег. Давайте двигайте вперед, снаружи вас ждет прекрасная клетка из пуленепробиваемого стекла.

Глава 24. Собрание.
20 октября. Россия, 40 км к югу от г. Москвы. 09-15.Время местное.
Тело ныло, желудок выворачивало, но Майя заставила себя подняться и сесть на край кровати.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96