Не торопясь, он достал из сумки бутылку с пивом и, вскрыв ее зубами, сделал большой глоток. Немного поразмыслив, он спросил:
– Ты видел оружие, которое было у партизан?
– Да, – ответил двойник. – Особенно понравилось мне большое, с изогнутой ручкой внизу. Когда мы наблюдали за боем на дороге, нападавшие стреляли из него. Было видно, что пробивная мощь и дальность этого оружия сильно отличается от маленького, из которого тоже стреляли некоторые из партизан, но держали они его в одной руке.
– То, что ты называешь маленьким, это пистолеты. Большие же – автоматы, они стреляют очередями. А вот с изогнутой ручкой, это, скорее всего, Калашников. Старый, но надежный автомат. Ты помнишь, как он выглядит подробно, так сказать, в мелочах?
– Конечно, это одно из лучших качеств, данных мне природой. Я как бы само собой запоминаю все, особенно мелкие детали, окружающие меня.
– Отлично, можешь сделать из своей руки копию автомата, понравившегося тебе.
– Могу, но зачем?
– Мы попробуем захватить вертолет. Ты направишь псевдо-автомат на пилота, нет, лучше на Чегевана. У пилота руки заняты рычагом управления и он нам не помеха. Я же прикажу им доставить нас туда, куда нам захочется. Давай лепи автомат и не забудь изобразить его в реальном цвете. Розовым Калашниковым никого не напугать.
Двойник встал на ноги и соединил пальцы рук. После этого они стали набухать и менять форму. Через несколько секунд Винпулькер уже имел АКСУ с укороченным дулом и сложенным с боку каркасным прикладом. Сходство было поразительным, но получилось так, что автомат начинался прямо из запястий.
– Кисти-то сделай, – произнес Григорий, и близнец слепил и их. Получилось, что он держал Калашников за магазин-обойму и за небольшую рукоятку покрытую деревом.
– Я еще могу сделать вот так. – Двойник стал по очереди отпускать руки от автомата. После этого он развернул приклад и, приставив его к плечу, изобразил стойку для стрельбы стоя. Потом он вновь сложил приклад и передернул, с естественным металлическим звуком, затвор.
– Я не могу только положить куда-нибудь это оружие и также не могу отпускать одновременно обе руки. Сам понимаешь, мои клетки не могут жить отдельно от моего тела. Ну что скажешь, похожи мои действия на оригинал?
– Потрясно, – ответил Орлов, почесывая затылок. – Как же ты смог изобразить звук? Да еще как раз в тот момент, когда надо.
– На самом деле я этот звук произнес, но волны стали слышимы, лишь когда ударились в корпус имитируемого предмета. Это целое искусство, у нас на Флонге этому обучают еще в детском возрасте.
– Ты не перестаешь меня удивлять. Может, ты умеешь делать еще какие-нибудь вещи, о которых я не знаю?
– Может быть, но ведь я тоже не знаю, о чем ты знаешь, а о чем нет. Я ведь еще не полностью освоился на этой планете. Возможно, некоторые из моих умений так же естественны для любого землянина, как и для меня.
– Возможно, но эксперименты мы отложим на более подходящее время, а сейчас пора заняться спасением утопающих.
– Утопающих? – переспросил двойник.
– То есть нас, – спокойно ответил Григорий и, осторожно ступая, стал приближаться к двери.
Винпулькер пожал плечами и медленно двинулся за Орловым. Григорий же, подойдя к перегородке, прислушался, но ничего не различил. Двойник наклонился к уху Сэмплера и произнес:
– А что я должен сказать, когда мы зайдем туда?
– Кабина там небольшая, наверняка набольшая. Скорей всего два кресла, в которых, видимо, сидят пилот и Чегеван. Партизан должен находиться в правом, оно дублирующее. Я открываю дверь, а ты наставляешь ствол на Чегевана и громко говоришь: руки вверх. Думаю, этого будет достаточно. Остальное буду говорить я, ты же не вздумай ни на секунду убрать Калашников в сторону. Этот партизан, по-видимому, еще та птица. Может и стрельбу начать.
– Он – птица? – спросил Винпулькер.
– Да ну тебя, – Григорий махнул рукой. – Потом сам поймешь, что я имел в виду. Сейчас некогда объяснять. На счет три я открываю дверь. Становись рядом.
Орлов взялся за ручку.
– Раз…. Два…. Три!
Григорий дернул дверь на себя и в прямом смысле втолкнул двойника в кабину впереди себя. Винпулькер, растерявшись от внезапного толчка, еще не успел поднять копию автомата, а уже крикнул:
– Всем руки вверх!
Получилось так, что внезапное нападение сильнее всего подействовало на пилота. Он, обернувшись и увидев «Калашников», сразу же отпустил руль управления и вскинул руки. Вертолет качнуло и Чегевану ничего не оставалось делать, как схватиться за рукоятку, выправить машину и управлять ее далее самому. Двойник же, вместо того чтобы взять на прицел пилота, который оказался свободным в действиях, продолжал наставлять ствол на партизана, который и без этого ничего не смог бы предпринять, чтобы, в любом случаи, не навредить себе. Вертолет летел над самыми верхушками деревьев на очень большой скорости. Секундная потеря управления машиной могла вызвать катастрофу и Чегеван это отлично понимал.
Небольшая кабина, заполненная старинными приборами и датчиками времен застоя, едва вмещала зашедшего туда Винпулькера. Из-за спины мимикрийца показалась голова Сэмплера и он, оценив ситуацию, произнес:
– Летим в Англию.
– Да ты че, парень, белены объелся? – произнес, не поворачивая головы, Чегеван. – У нас горючего до ближайшей базы. Мы без дозаправки и до Москвы не долетим.
– Гонишь, – сказал Орлов. – Если мы сядем на вашей базе, нас сразу же схватят. Где вы собирались заправляться?
– Под Казанью, на базе МЧС. Если не веришь, посмотри журнал полета. Там написана вся планировка этого рейса.
– Давай посмотрим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96