Профессор смутился и отошел. Он был принципиальным семьянином. Анна улыбнулась и стала прощаться. Как вежливый человек, она хотела бы попрощаться и с Татьяной Александровной. Если та, конечно, не спит. Сергеич зашел в комнату и с удивлением обнаружил, что Татьяны и вовсе нет. Это его удивило, но он предпочел не посвящать Анну в столь таинственное исчезновение, сославшись на то, что жена уже отдыхает, и церемонно поцеловал даме ручку.
И тут небеса разверзлись, вечернее небо осветилось ракетными полосами. Ткань города в нескольких местах украсилась огненными шарами взрывов. Сергеич с грустью поймал себя на мысли о том, что это очень красиво. Горная гряда напротив осветилась прожекторами. Над ней роем закружили автолеты.
Анна оценивающе оглядела гряду и занялась информобменом, видимо со Шварцем:
— Отлично! Генерал приглашает нас к себе.
Романов колебался. В этой ситуации нужно было срочно найти жену. Он даже боялся последующей «разборки» с лейтмотивом: «Как ты мог меня бросить, когда такое началось?!» Но Анна взяла профессора за руку железной дланью и довела его до автолета, уже присланного генералом. Минуту спустя они летели ко дворцу, где их ждал Шварц. Сергеич заметил, что за ними увязались две группы вассалов. За Анной — презревшие запреты Шварца нибелунги, за Романовым — взвод охраны. По дороге Сергеич связался с Таней:
— Ты где?
— Ищу Масипаса.
— Что за глупости, просто ошейник дает сбой, как всегда. Ты же знаешь, он от нас не отбивается. Где-то здесь шарится. Давай к Шварцу. Там встретимся.
Несмотря на то, что дорога заняла у Сергеича пять минут, Татьяна оказалась во дворце первой. Здесь же Романов наткнулся на Алекса Засурского, суетившегося вокруг генерала. Шварц источал решительность, раздавал указания. Каждый получил свою порцию:
— Кто еще не знает — фронт прорван. Наша противоракетная оборона на этом направлении разрушена. Штутгарт будет эвакуирован. Засурский: подготовить план рубежа Линц-Нюрнберг-Франкфурт-Страсбург. Романовы: срочно берите свой автолет и вылетайте по маршруту Нюрнберг-Варшава. Вас сопроводят. Пропуск отдай. Бьеллин: вы должны немедленно подчиниться военному командованию и отойти к Дрездену для переформирования. Это все.
Это было не все. Присутствующие заговорили одновременно:
— Мне не нужно в Варшаву. В сложившейся ситуации мне срочно нужно в Париж. Поэтому я не отдам тебе пропуск.
— А мне надоело мотаться по Европе. Хватит, Сергеич. Я еду домой, — Танин бунт давно назревал, и Сергеич подумал, что так даже лучше.
— Какой Дрезден! Какое переформирование! Сколько можно отступать! Вот что, генерал: мы выступаем. И только попробуйте нам помешать. Если вы снова будете стрелять по своим, вам предстоит столкнуться с таким скандалом в СМИ, что у нас будет новый командующий. Имейте в виду! — Анна вынула видеопенал и включила знамя. Над ее фигурой, облаченной в «окровавленный» вином костюм защитного цвета, загорелся золотой крест на фоне переливающегося всеми цветами щита. — Здесь мне нечего делать. Можете эвакуироваться. — Анна вышла, и от дворца отчалил рой автолетов, который направился к лагерю нибелунгов. Над головным автолетом горел золотой крест.
И только Засурский ничего не сказал, а подмигнул Тане.
Вокруг все забегали. От одного из офицеров на Сергеича как-то странно пахнуло теплым воздухом...
Минут через двадцать между коллегами X и Y состоялся такой разговор:
— Вот что, старик, клиент прибывает в Париж завтра утром. Пойдет в Академию текста. Где-то в это время ему станет плохо — грипп. Твоя задача его не пропустить и госпитализировать. Хорошую палату обеспечь. Соответствующую информационную среду. Он твой на неделю. Потом космолетом прямо в Москву. И чтобы был как огурчик. Все понял?
— Сделаем, монсеньор, без вопросов.
Защита Белого дома
14-24 августа.
Акватаун-Вашингтон.
Артем, Лайза и другие.
«Чем определяется эффективность человеческой деятельности? Экономией ресурсов или всего лишь энергией самого человека? Ресурсы расходует система, а человек расходует себя. И самый известный публичный деятель, и скромный маленький человек отдают миру несколько часов общения в день, почти одинаковую энергию. Президент, пожимающий руки тысячам людей, не общается с ними. Его энергия принадлежит ближайшим допущенным к телу людям. Но и маленький человек допускает к телу не всех. Медиазвезда общается с миллиардами людей. Но она не видит их. Ее энергия уходит на коллег, обслугу, участников передачи. И маленький человек тоже посвящает звездам лишь некоторую часть своего дня, небрежно листая окна видео, свысока комментируя глупости звезд в репликах своей жене, занятой моделированием орнамента на стене.
Маленький и публичный человек живут в своих разных нишах, общаются с окружающими в своем кругу. Они — хозяева своих дел и слов. Но Система, а не сам человек, определяет силу его слова. И не всегда преимущество получает тот, кто сверху, кто на виду. Система давит на могущественного властелина своей инерцией, делая его несвободным. Воздействие начальства гасится исполнителями, вкладывающими в дело свою волю, а воздействие маленьких людей на публичных отследить сложнее. Руководитель приказывает и платит. Он заказывает музыку. Но, как правило, не знает, какую именно музыку он заказывает. И мы обычно не знаем, чью музыку напеваем».
Это рассуждение, явно написанное каким-то маленьким человеком, который хотел бы выглядеть значительнее, Артем дочитывал по дороге из Акватауна. Они выбирались оттуда, как Джеймс Бонд. Премьера последней серии бондианы была заранее анонсирована и должна была привлечь к передаче Саланаса дополнительный интерес.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127