Масипас, брезгливо отряхивая пахнущие вином лапы, удалился под общий хохот.
На столбике сигнализации замигал огонек телефонного звонка. Под шум начавшейся тусовки Сергеич взял видеотрубку из груди рыцарского доспеха. Звонил сам начальник штаба Союза. На всякий случай Сергеич сделал режим видеосвязи локальным — чтобы собеседник видел только лицо Романова.
— Але, Сережа. Слышал о твоей неприятности. Ну как же. У нас большой шухер по этому поводу, все-таки нападение на территорию Союза. Уже полгода такого не бывало. Не боись, военные тебя не оставят. Узнаю, что смогу. Да, еще, я договорился с участковым. Не могу пока об этом по телефону, но там ты узнаешь много нового о грибах.
Мост самоубийц
19 июля.
Рейс Москва — Сан-Франциско.
Василий.
«Истинная свобода — это воля к выбору. Свободный человек — не тот, кто беспорядочно размахивает руками, то и дело меняя направление пути под воздействием дуновения ветра. Истинно свободный человек умеет выбрать путь и не сходить с него, несмотря на сопротивление титанических сил, пока избранные им высшие ценности не поставят путника перед новой развилкой».
— Любопытное наблюдение, молодой человек. Что читаете?
— Не знаю точно. Друзья дали адресок в Сети. Я люблю такие штуки.
— Да, в наше время люди меньше увлекались философией, все время гнались за успехом... Или это я гнался, а мои родители втихую зачитывались Шопенгауэром?
Василий оторвался от монитора, его круглое небритое лицо приобрело вежливо-приветливое выражение и повернулось к соседу по сиденью — пожилому иностранцу, напоминавшему Тедди Рузвельта. Дедок сносно говорил по-русски с сильным американским акцентом. Василию нравилось, что теперь с иностранцами все чаще можно говорить на родном языке. Русский вошел в моду, коварно провоцируя умственную лень. Не эта ли лень при всеобщем знании твоего языка подвела американцев?
— You speak Russian very well.
— Вы мне льстите.
Некоторое время они так и говорили: Василий по-английски, а американец — по-русски. Наконец представитель «великого и могучего» сдался.
— В вашем возрасте, наверное, рискованно летать на челноках. Все-таки перегрузки.
— Я крепкий старик. До сих пор бегаю, диета. Космос — моя страсть. Между прочим, я был пассажиром первого пассажирского челнока. Моя жена сказала, что я сумасшедший. Выложить годовую зарплату «за билет на „Титаник“. Так она сказала. Но все окончилось благополучно, я видел Землю со стороны. Вам это привычно, а для нас... Я ведь еще застал вашего Гагарина, высадку на Луну.
Наступал приятный момент невесомости.
— Вы в Сан-Франциско или дальше?
— Да, в город.
— По делу?
— Именно, а вы?
— Я живу под Лос-Анджелесом. Там нет космодрома.
— Красивый город. Я был там лет десять назад.
— О, теперь многое изменилось. Старики всегда говорят, что все становится хуже. Но, я думаю, вы согласитесь. Америка не та, что прежде.
— Не огорчайтесь. У нас тоже не сразу наладилось.
Невесомость закончилась. Стали давать обед. Американец заказал вегетарианский. Словно подтвердил анекдот о том, что американцы делятся на белых и черных, вегетарианцев и ножкоедов, голубых и... Нет, он не будет рассказывать этот обидный анекдот соседу. Интересно, какие анекдоты рассказывают они про нас.
— Скажите, Сэм, а есть у вас анекдоты про русских?
— А, вы вспомнили анекдот о вегетарианцах и любителей куриных ножек, голубых и жертвах харасмента? Хо-хо. Про русских? Хорошо, только не обижайтесь.
— Что вы, я уже сам нарушил политическую корректность.
— Встречаются как-то русская, француженка и американец...
Тут раздался взволнованный голос по внутренней трансляции: «Уважаемые пассажиры. К сожалению, наш космический корабль многоразового использования вынужден изменить траекторию полета по требованию группы террористов. Надеемся, что компания сможет компенсировать вынужденные неудобства. Предположительный пункт посадки — космодром Турфан». Про себя Василий решил, что это даже кстати. Если, конечно, все кончится хорошо. Одно успокаивало — если по ним действительно выстрелят, то сработает система спасения. Салон разделят на герметические секторы, и каждый отстрелят на своем парашюте.
Сэм, хоть и не закончил анекдот, как ни в чем не бывало ел травку, время от времени вытирая длинные седые усы. Увидев, что Василий отвлекся от своей рыбы, он ткнул вилкой в направлении кабины:
— Не слушайте эту болтовню. Меня уже третий раз так «захватывают». Террористы сидят где-то в горах. Возможно, у них даже есть ракета. Чтобы их успокоить, корабль задержал снижение. Сейчас готовят ракеты перехвата на случай, если по нам действительно кто-то выстрелит. Потом нас спокойно посадят в Сан-Франциско.
Словно в подтверждение слов ветерана последовало опровержение предыдущего сообщения.
— Это все ерунда, Вася. Вот в Сан-Франциско я вам не советую зевать. Там не шутят. Вы уже знаете, где остановитесь? А то поехали ко мне в Санта-Барбару. С утра полетите по своим делам.
Вася вежливо отказался, записал номер нового знакомого в Сети, оставил свои координаты. На космодроме Сэм проводил Василия до аренды флаеров (как называли здесь автолеты, отрицая российский приоритет), где они и расстались.
— Что желаете, сэр?
— Мне, пожалуйста, вот этот синий на одни сутки.
Раздалось характерное шипение реактивной стрелы. Служащий бодро прыгнул под металлический стол. Раздался сильный удар, посыпалась каменная крошка. Василий даже не успел испугаться. Служащий встал, отряхнул кепку, плащ клиента, меланхолически взял трубку мобильника:
— Хай, мастерская. Третий блок. Да, две стрелы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127