Но одно он усмотрел верно: энергия человека будет очень велика, если его половые инстинкты находятся в крепкой узде. Если вы не часто общаетесь с особью иного пола, вы энергичней в других делах, в борьбе за высокие идеалы. Это понятно.
— Конечно.
— В этом смысле ваше появление в таком виде вывело из строя целое подразделение нашей армии. Это — как бомба.
Ольге лестно было услышать, что она стала здесь секс-бомбой. Но похоже, что генерал приписывал ей диверсионные намерения.
— Я все понимаю, я виновата. Но этого больше не повторится. Я готова ходить даже в этом, — она показала на мешок, — лишь бы не нарушать ваши справедливые законы.
— Ну что вы, мы не варвары. Вам не придется в этом ходить. Во всяком случае, вы ведь осознали свою вину.
— Конечно, конечно. Я все осознала.
— Тогда вам нужно подписать обязательство не нарушать впредь законов Халифата.
Перед Ольгой появился текст на русском и арабском — признание вины и обязательства не нарушать законы страны впредь.
— Вы должны переписать от руки русский текст и расписаться.
Ольга с готовностью выполнила эту просьбу.
— Что же, очень приятно было познакомиться, — ласково сказал генерал и произнес какую-то торжественную фразу по-арабски. Солдат подошел к Ольге, крепко взял ее за локти и перенес к кирпичной стене. Его руки, изголодавшиеся по женскому телу, с неохотой расстались с этими локтями — солдат с усилием толкнул ее к стенке. Ничего не понимающая Ольга с ужасом почувствовала неровности плахи. Офицер смотрел на приговоренную с явной симпатией. Он поднял пистолет, и Ольга ужаснулась нелепости собственной последней мысли: «Все-таки они умудрились сегодня испортить мне настроение».
Горная дорога
21 июля.
Кабул и севернее.
Василий.
«Мудрый гуру попросил ученика принести веер из кости носорога. „Веер сломался“, — ответил ученик.
«Тогда неси самого носорога», — приказал Учитель.
Что бы вы сделали на месте ученика?»
Вася сидел в мягком надувном кресле. Можно было бы почувствовать себя в гостях, если бы собеседник не расположился за массивным черным столом под портретом Вождя, и если бы в лицо не бил сноп яркого света. Это был допрос. Хотя и с философским оттенком. Лица следователя Вася не видел из-за света — только силуэт. Настроение было препоганое. И что особенно странно, голос следователя казался ему знакомым.
— Мне не до философий. В чем меня обвиняют?
— Как это в чем? Вы меня удивляете? Ваша подруга ухлопала несколько стражей порядка и скрылась в неизвестном направлении. Погибло несколько мирных жителей, в том числе ваша соотечественница. А вы корчите из себя невинность.
— Ах, вот в чем дело? — Вася уже продумал версию защиты. Он понимал, что правдивое объяснение никого не убедит. Уж вляпался так вляпался. Поэтому придется слегка подкорректировать истину. — Я познакомился с ней, прогуливаясь по городу.
— Где?
— Трудно сказать. Ваши улицы для нас, европейцев, так похожи. Где-то ближе к Тадж Беку.
— Ах, Василий Иванович, Василий Иванович. Лгать грешно.
Вот тут Вася понял, что попался. Собеседник знал, что перед ним никакой не Ричард, а просто Вася из «Социума». Всего ничего. Собеседник продолжал неторопливо размазывать «Джеймса Бонда», как будто это был не человек, а кусок пластилина у него на столе: «С этой террористкой вы познакомились не „ближе к Тадж Беку“. Там я уже за вами самолично наблюдал. Вероятнее всего, она тоже. Но не подошла».
Васе стало ясно, что сейчас его, пожалуй, не посадят. Более того, ему покровительствуют. Разоблаченный «агент Москвы» счел за лучшее не спрашивать, почему.
— Ну вот что, молодой человек. Будем считать, что я поверил вашей версии. Тем более что через час у вас встреча с гидом.
— А эта девушка тоже ваш человек?
— Что значит «ваш человек»? Она, конечно, наш человек. Гражданка страны, хорошая девушка. И пустыню знает. Лучшего гида тебе, Вася, все равно не сыскать...
Вася стоял близ серого небоскреба, уходившего в небо сотнями этажей. Небоскребы Кабула составляли гордость страны. Строили их специалисты со всего света, в том числе и из Союза. Но считалось, что проекты разрабатывались под чутким руководством самого президента. Поскольку автолетами в стране не пользовались, жители перемещались на гигантских лифтах, которые в часы пик заполнялись толпами в пару сотен человек. Президент был большим добряком и учел, что жители не должны тратить уйму времени, чтобы добираться до работы общественным транспортом. Поэтому промышленные предприятия располагались здесь же. Можно было выйти из квартиры, подождать минут десять скоростного лифта, проехать до нужного моста, который соединяет жилой небоскреб с промышленными, пройти в промышленный небоскреб по движущейся дорожке — и ты уже видишь из окна офиса или цеха свой дом. Очень удобно. Западная и советская пресса, недружелюбно настроенная в отношении Стана, писала, что воздух вокруг промышленных небоскребов нечист. Но это было не очень важно, потому что окна в жилых небоскребах все равно не открывались, и воздух подавался через систему очистки, также мудро предусмотренную самим президентом. Все это Вася прочитал в туристической брошюре по дороге с космодрома.
Как это ни странно, ему еще никогда не приходилось бывать в современных небоскребах. В Союзе их не строили, поскольку пространства страны хватало на дом для каждого. Так что небоскребы строили только промышленные, и посещать их нужно было по долгу службы. У Васи была другая служба. В Европе из-за падения рождаемости плотность населения была тоже не столь велика, чтобы загонять людей жить в эти циклопические конструкции.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127