Но менеджер не обратил на мальчиков внимания. И когда Щен объявил, что опасность миновала, они слезли с дерева и продолжили путь.К концу дня голова у Ивэна кружилась от обилия новой информации про лягушек, в ушах звенело от беспрерывного кваканья и писка. Кожа на ногах разбухла, пропиталась водой, а в животе урчало. Вкус пирожка, которым угостила его Ребекка, уже совсем забылся. Солнце в небе проделало большой путь в сторону горизонта, но до заката было еще далеко. Мальчик как раз собирался спросить Щена про еду, когда в его наручнике вдруг что-то зазвенело.— Время ужина, — объявил Щен. — Пошли.Взяв Ивэна за руку, он повел его в тот самый сарай, где мальчик проснулся. Со стороны прудов подходили другие рабы, они несли в руках корзины и рабочие инструменты. В стену сарая были вделаны несколько небольших кранов, расположенных на уровне их коленей. Щен ополоснул под таким краном ноги и руки, потом плеснул воды в лицо. Ивэн последовал его примеру. Прохладная вода приятно освежила потное лицо, покрытое грязью, да и ощущение чистых ног было просто великолепным.На траве, в тени высоких раскидистых деревьев были расставлены рядами деревянные столы и скамьи. На каждом столе стояли чайник, несколько больших суповых кастрюль и стопка глубоких тарелок. Возле них находились рабы с половниками в руках. Ивэн и Щен не теряли времени и оказались у стола первыми из болотных рабочих. Ивэн взял чистую тарелку, и раб налил в нее какое-то густое варево. Щен прихватил несколько кусков хлеба, и мальчик сделал то же самое. Сев к столу, они молча орудовали ложками, помогая себе кусками хлеба. Суп оказался сытным, но легким. Ивэн подумал, что мясо в нем, должно быть, лягушачье, но спрашивать не стал. Он разглядывал рабов, раздающих пищу, надеясь увидеть среди них свою мать, но ее среди них не было.— Госпоже Бланк, наверное, очень нужны работники на кухне, — заметил Щен, как будто читая мысли Ивэна. — Твою маму сразу взяли на хозяйскую кухню, хотя сначала всегда отправляют готовить для рабов.— Мама хорошо готовит, — сказал мальчик. — Но мой папа не мог даже…Он замолчал — при воспоминании о семье к горлу неожиданно подкатил комок. Ивэн отвернулся, чтобы Щен не заметил выступивших в его глазах слез.— Паршиво, — уронил Щен.— Что?Ивэн все еще смотрел в землю. Слышался звук передвигаемой посуды, обрывки разговоров. Нескончаемым потоком к столам с едой подходили усталые, черные от загара рабы в промокших от пота коричневых рубахах. Деревья давали хоть какую-то прохладу, несмотря на то, что воздух и здесь был ужасно влажным.— Паршиво, когда тебя продают отдельно от семьи. У тебя хоть мама здесь.— А у тебя есть семья? — Ивэн постарался незаметно вытереть слезы, делая вид, что ему в глаз попала соринка.— Старшая сестра. Она состоит при доме, так что я редко ее вижу. А мамы с папой нет.— Эй, Щен! Ты где пропадал весь день?Ивэн поднял глаза и увидел, что их окружили девчонки и мальчишки примерно его лет, одетые в одинаковую коричневую форму. Их было восемь или девять человек — они рассаживались на скамьях, держа в только что вымытых руках тарелки с супом. Вопрос задал темноволосый мальчик с такими огромными карими глазами, каких Ивэн в жизни еще не видел.— Я показываю новенькому хозяйство, так что у меня сегодня немного работы. — Щен усмехнулся во весь рот. — Знакомьтесь, это Ящерка. А это — Флинт и Джеки, Вера и Веточка, Кери, Зелл и Киска, Птичка и Джесс. Все болотники, как мы.Ивэн напрягся, ожидая комментариев по поводу его нового имени, но вместо язвительных замечаний услышал вдруг нестройный хор веселых дружеских приветствий. Он лишь улыбался, внезапно почувствовав смущение. Мальчик тихим голосом отвечал на вопросы, которые ему задавали, но сам в разговор не вступал. Все было здесь таким непривычным. Еда, непривычная на вкус, незнакомые звуки, не виданные им раньше лягушки, непонятные порядки… Странной была даже погода. Внезапно ему захотелось оказаться в забытой богом, выжженной солнцем австралийской глуши. У него сдавило горло. Сколько времени ему предстоит провести здесь, в этом странном месте с этими странными людьми? Ему очень хотелось домой, домой вместе с папой и мамой, с братом и сестрой. Но от дома его сейчас отделяли многие триллионы километров…У всех на кандалах опять зазвонили звонки. Медленно, неохотно рабы поднимались на ноги.— А теперь что? — спросил Ивэн хрипло.— После ужина — еще час работы, — сказал Щен. — Но нам, может быть…— Щен! Ящерка! — позвала Грейс. — Не вздумайте никуда улизнуть. Вы сегодня уже неплохо отдохнули. Мы делаем новый пруд для лягушек-волов, и вы вполне можете поработать на обустройстве берега.— Ну вот, значит, не получилось. Пошли, — вздохнул Щен.Женщина дала мальчикам лопаты с короткими рукоятями, при помощи которых они устраивали для гигантских лягушек, жадных до своей собственной территории, дополнительную сушу — длинные искривленные земляные косы, вдающиеся в воду. Тяжелая, мокрая земля была очень темного цвета, и Ивэн, которому приходилось стоять на коленях, вскоре весь покрылся этой грязью. Заболели спина и ноги, пот катился ручьем, а мальчик все сооружал и сооружал земляные валы. Черными от грязи стали даже его блестящие наручники. Бок о бок с ним трудились Щен и еще трое ребят. Лягушки квакали не замолкая.— Ты новенький?Ивэн поднял голову. Рядом стоял мужчина весьма солидного возраста, с седеющими волосами и мясистым лицом. На вид ему можно было дать около пятидесяти лет.— Господин Варл, — пробормотал Щен.— Встань, когда к тебе обращается менеджер, — холодно бросил Варл.Мальчик поднялся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117