Для этого он использует ее личные вещи.— Звучит разумно, — согласилась инспектор. — Но для чего он отрезает пальцы, которые потом пришивает на руку следующей жертвы?— Не знаю. — Ара пожала плечами. — Возможно, это имеет какое-то отношение к теории прибавления-вычитания.— Каждая из его жертв получает подарок, — проскрипела Тэн. — После чего убийца забирает себе как часть этого подарка, так и кусочек ее тела. Кроме того, он берет какой-то предмет одежды или другую принадлежащую ей вещь…— Который его жертве больше не понадобится, — закончила Ара.— …И хранит его в качестве сувенира. — Тэн теребила косу, переброшенную через плечо. — Как правило, для серийного убийцы жертва становится его навязчивой идеей. Интересно, может быть, он посылал этим женщинам что-нибудь еще, что-нибудь такое, что не будешь хранить?— Цветы и конфеты — традиционные подношения кавалера, — сказала Ара.Инспектор резко выпрямилась.— Ты права! Какая я глупая! Он преподносит жертве доказательство своей любви! И когда жертва — а она, скорее всего, вообще не понимает, что происходит, не догадывается, от кого был получен подарок, — не кидается в ту же секунду в его объятия, он чувствует себя жестоко отвергнутым. Оскорбленным. И поэтому возвращается. Возвращается, чтобы взять то, что он хочет, из ее дома.— Забирая какую-то часть своего подношения, он думает, что поступает по справедливости, поскольку она его отвергла.Тэн кивнула.— Надо еще раз тщательно осмотреть этот дом. А потом и все остальные.Они обследовали весь дом Веры Чиль, но в количестве тринадцати штук больше ничего не нашли. Дождь к тому времени утих, падали лишь отдельные капли, и Ара почувствовала, что изрядно проголодалась. Женщины снова отправились в ресторан, где были нынче днем. Голос инспектора, делающей заказ, показался Аре более хриплым, чем обычно, она едва могла разобрать, что та говорит. Когда они остались вдвоем, Тэн потянулась к стакану с водой.— Что у тебя с голосом? — спросила Ара.— А что у меня такое с голосом? — в свою очередь задала вопрос инспектор.— Как что… — удивилась Ара. — В Мечте он красивый, звучный, а в реальном мире… совсем другой.— Противный, — мягко уточнила инспектор.— Нет, просто…— Смущаться ни к чему, я прекрасно знаю, как звучит мой голос, — перебила ее Тэн. — Его вряд ли можно назвать мелодичным. Так вот, если хочешь знать, голос, которым я говорю в Мечте, — это мой голос до того, как кое-что произошло.— Последствия травмы?Тэн кивнула.— Пыталась разнять драку в баре и получила удар ножом в шею. От паренька не старше Кенди. Он серьезно повредил мне голосовые связки. Потребовалось две операции, чтобы я вообще могла говорить. Так что мне еще повезло. А тот парень теперь член ордена. Преподает математику или что-то в этом роде.— Мне очень жаль, — сказала Ара.— Я уже привыкла, — пожала плечами инспектор. — Давай лучше поговорим о другом парне, который коллекционирует пальцы.Она достала свой миникомп, матушка Ара последовала ее примеру. Над столом загорелись два экрана.— Осмотреть дома других жертв нам не удастся, — проскрипела Тэн. — Они давно уже проданы. Зато имеются голограммы, фотографии, списки найденных вещей. Давай пролистаем отчеты службы охраны.Работа шла споро. Пока женщины ждали заказ, они успели просмотреть материалы по убийству Рен Хэмил. Аре такое занятие пришлось куда больше по душе. Фотографии, голограммы, списки — все это значительно менее персонифицировано, чем перебирать руками личные вещи человека, лежащего в это время в морге…За едой они продолжили работу, занявшись теперь домом Принны Мег.— Вот! — воскликнула вдруг инспектор, показывая вилкой на голографический список на своем экране. — Вот оно!— Что? — спросила Ара, склонившись вперед. — Я не вижу ничего…— Это книга. Теперь я вспомнила. Принна Мег не увлекалась антикварными вещами. У нее в доме вообще не было напечатанных на бумаге книг, только одна — вот эта. Но тогда я не обратила на нее особого внимания, потому что искала совсем другое. Видишь название?— «Десять любовных сонетов Уильяма Шекспира», — прочла Ара.— С той лишь разницей, — сказала Тэн, — что их не десять, а девять. Страницы с последним сонетом вырваны. Глава 12 Если я дам тебе крылья, сможешь ли ты взлететь? Ирфан Квасад Птица теряла высоту. Она сложила крылья и начала падать. Но вот снова расправила крылья… «Крылья?»…Стараясь выровняться. Ее перья овевал горячий сухой ветер. Земля осталась далеко-далеко внизу, но глаза различали все до мельчайших деталей. Внимание привлекали даже самые мелкие, едва различимые движения внизу.«Но почему перья?»И пять человек внизу она видела совершенно четко. Один из них поднял глаза к небу, слегка пошатнулся. Он стройный, смуглый, у него темные вьющиеся волосы. Глаза сокола встретились с глазами человека, и со-кол-Кенди бросился вниз. Кенди-человек поднял руку, и Кенди-птица уселась на нее, вцепившись когтями. Едва птица коснулась руки, как у нее перед глазами все поплыло. Она одновременно сидела на крепкой руке и…«Она?»…Стояла на горячем песке пустыни. Головокружение прошло, и птица защелкала клювом. Кенди-человек нерешительно коснулся оперения Кенди-сокола, и птица прикрыла глаза, явно наслаждаясь этим прикосновением. Вокруг собрались остальные. Кенди-птица с недоверием наблюдала за ними из-под полуопущенных век. Потом Кенди-человек резко поднял руку, и Кенди-птица с резким пронзительным криком расправила крылья и взмыла ввысь, набирая высоту. Через секунду она уже парила в чистом бескрайнем небе.
Прикрыв глаза рукой, Кенди изумленно смотрел, как сокол поднимался все выше и выше, пока не превратился в крохотную черную точку в синеве неба.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117