Их большие черные глаза настороженно и неподвижно смотрели на Ивана Нестеровича. Он сделал шаг к ним навстречу, дружелюбно улыбаясь и приветливо подняв руку. Но тот, что шел в середине, поспешно схватил круглую коробку, висевшую на поясе. Короткая трубка в донышке коробки взглянула своим темным глазком в лицо конструктора.
«Оружие! – сообразил Бурдин. – Вот это уже нехорошо…»
– Оаниусс-са! – послышалось в наушниках скафандра. – Ауэа-а!
– Могу только выразить свое сожаление, – Иван Нестерович развел руками. – Я решительно ничего не понимаю.
Средний, первым поднявший коробку, остался на месте, двое других обошли Бурдина с тыла. В их руках были такие же коробки. Иван Нестерович очутился в центре треугольника. Он с недоумением следил за действиями незнакомцев. Коробки представляли собой неизвестное, но, по-видимому, сильное оружие.
– Да я же и сам собирался побывать у вас с визитом, – сказал Бурдин.
Он оглянулся на ракетоплан. Оставлять машину без присмотра не хотелось. Кто знает, какие намерения у этих существ?
Пока ясно, что его не в гости приглашают, а берут в плен.
Иван Нестерович опасался, что каждое его движение может вызвать со стороны незнакомцев враждебные действия. Поэтому он не сделал попытки возвратиться в свою машину и медленно двинулся в сторону их корабля.
Три конвоира всю дорогу не спускали с него настороженных глаз. Бурдин косился на коробки, пытаясь сообразить, какая же именно разрушительная сила в них кроется.
Подошли к кораблю. Конструктор «СССР-118» еще раз подивился его размерам. Корабль имел симметричную овальную форму. Бурдин не мог решить, где у него носовая и где хвостовая части.
Не увидел он и никаких признаков ракетного двигателя.
Подтверждалась его догадка: источником движущей силы корабля служил неизвестный людям вид энергии.
Сквозь прозрачную оболочку Иван Нестерович различил ярко освещенные помещения с аппаратами и без аппаратов. В нижней части корабля, как ему показалось, цвели какие-то растения.
Около открытого люка Бурдина поджидали восемь таких же рослых существ, как и его конвоиры. Они молча расступились, пропуская его вперед. Иван Нестерович поднялся по лесенке в тамбур, вошел в узкую овальную дверь. Ему жестами предложили снять космический костюм. Когда Бурдин сделал это, они, пристально присматриваясь к нему, провели пленника по узкому коридору и раскрыли одну из боковых дверей.
Бурдин вошел в светлую каюту. На него повеяло настоящим жильем, удобным, обжитым. И тут он снова вспомнил о своих спутниках. Где они сейчас? Запасы кислорода в их ранцах скудны, а просторы Урана неизмеримы, в них легко, затеряться.
Однако Иван Нестерович испытывал нерешительность. Поведение чужеземцев смущало его. Эти странные коробки, настороженность в глазах, в поведении… Может быть, подождать? Но за это время с его друзьями может приключиться беда.
Бурдин остановился на том, что все-таки ничего плохого от пришельцев из другого мира ожидать нельзя, а техникой они наверняка обладают такой, что сразу найдут штурмана и ассистентку. В противном случае у Игоря и Светланы через неделю кончится кислород и они погибнут.
– Послушайте, – обратился Бурдин к мужчине постарше, – нас было трое. Понимаете – трое? Вот: один, два, три. – Он пояснил сначала на пальцах, потом пересчитал своих конвоиров. – Один – Игорь, два – Светлана…
Иван Нестерович пояснял долго и с жаром, но так и не понял, дошла ли его просьба до сознания этих существ. Их красивые матовые лица остались бесстрастными.
– Игорь, Светлана, – скупо размыкая губы, произнес мужчина, к которому обратился Бурдин.
– Да, да! – обрадовался конструктор. – Игорь, Светлана!
Его оставили одного. Он осмотрелся. Постояв в нерешительности среди высокого залитого светом помещения, Иван Нестерович подошел к двери и осторожно толкнул ее. Дверь была заперта.
В комнате не было почти никакой мебели, если не считать подобие топчана – обтянутой тканью рамки на тонких проволочных ножках, и кубической, с закругленными углами, тумбочки.
Топчан имел такой тонкий ажурный каркас, что Бурдин вначале не решился сесть на него.
Но больше сесть было не на что, а усталость давала себя знать. Он присел на краешек топчана, готовый вскочить снова на ноги. Тонкие, не больше миллиметра, ножки даже не прогнулись под тяжестью его пятипудового тела.
– Замечательно! – вырвалось у Бурдина. – Вот это прочность.
Спустя несколько минут он спал, нарушая тишину каюты своим шумным дыханием. Сейчас он нуждался только в отдыхе.
10. На Уране
Игорь и Светлана летели почти рядом. Радиосвязь позволяла им разговаривать. С помощью закрепленных на груди приборов Игорь следил за скоростью падения и за расстоянием, оставшимся до поверхности планеты.
Светлана освоилась с новым для нее положением свободно падающего тела. По крайней мере она могла спокойно разговаривать с Лобановым и обсуждать с ним дальнейший план действий.
– А где же наш командир? – спросила Светлана.
– Меня тоже удивляет, чего он там мешкает, – ответил штурман и стал вызывать Бурдина: – Иван Нестерович, алло, Иван Нестерович! Где вы? Отвечайте, Иван Нестерович!
Бурдин не отзывался. Штурман и девушка молча прислушивались к легкому потрескиванию в наушниках.
Игорь первый обратил внимание на то, что ракетоплан остался не только далеко в стороне, но и позади, хотя сопротивление атмосферы пока не ощущалось.
– Кажется, мы поспешили покинуть машину, – проговорил Лобанов.
– Да, – согласилась девушка, – верно, чудеса еще не кончились. Ракетоплан замедляет падение. Иван Нестерович остался в кабине.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47