Они берегут заряды для чего-то еще.
Велисарий прекратил прислушиваться к пушечному и стал изучать Бароду. Большая часть города была не видна, окутанная дымом. Но тут и там он различал глинобитные дома городских окраин.
Бароду не окружали стены. Но жилые кварталы были плотно застроены, здание прилегало к зданию так, что они казались единой стеной. Более того, насколько мог разглядеть Велисарий, ни в одной из наружных стен не было предусмотрено окон. Это могло быть результатом сознательного планирования, но Велисарий подозревал, что дело только в цене. Население Бароды было многонациональным и по большей части непостоянным. Поэтому в городе строилось наиболее простое и дешевое жилье.
Велисарий порылся в седельных вьюках и извлек подзорную трубу. Затем начал изучать переулки, ведшие к внутренней части города. Он по-прежнему почти ничего не видел. Переулки были узкими и извилистыми, и взгляду Велисария открывались только отдельные их участки. Не нужно говорить, что они были заполнены мусором. Только одна из улиц — и Велисарий ее изучал — позволяла рассмотреть хоть что-то внутри города.
Внезапное прекращение пушечного огня, возможно, связанное с легким изменением направления ветра, позволило полководцу услышать звуки, доносящиеся из самого города. Крики.
— Ты был прав, — повторил Григорий.
Велисарий сжал челюсти. Как только Григорий начал говорить, Велисарий увидел первые признаки движения в городе. Четыре человека, одетые в лохмотья, — две женщины и двое детей, так ему показалось — бежали по одному из переулков. Пытались выбраться из Бароды.
Пока Велисарий наблюдал, одна из женщин покачнулась и упала. Мгновение он думал, что та просто подвернула ногу. Вывихнула лодыжку или сломала кость, судя по тому, как она извивалась на земле. Ее лицо искажала гримаса. Велисарий ничего не слышал, но уверен, что она кричит…
Он не сразу заметил стрелу, торчащую из ноги женщины. Через пару секунд еще одна стрела попала ей между ребер. Теперь он слышал крик.
Когда женщина упала, остановился один из детей. Он колебался, оглядывался назад, пока другая женщина не схватила его и не побежала прочь.
Слишком поздно. В переулке появилось трое солдат. Сразу же в поле зрения оказался и жрец Махаведы. Он что-то кричал. Когда солдаты оказались около раненой, один из них остановился, чтобы полоснуть ее по горлу мечом. Яркая артериальная кровь окрасила грязную серую стену ближайшего здания.
Два других солдата продолжали преследовать вторую женщину и детей. Беглецы уже практически выбрались за пределы города.
У себя за спиной Велисарий услышал, как выругался один из телохранителей. Это был Приский — он отличался великолепным зрением и ему не требовалась подзорная труба, чтобы следить за происходящим.
— Может, нам удастся… — неуверенно сказал катафракт.
До того как Велисарий успел покачать головой, у него в сознании прозвучал голос Эйда: «Нет! Нет! Город — смертельная ловушка!» Велисарий вздохнул. Он опустил трубу и повернулся.
— Мне очень жаль, Приский. Мы не можем так рисовать. Эти пожары устроили малва, а не мы. Это сделано преднамеренно. Они всегда знали, что не смогут удержать Бароду при серьезной атаке. По крайней мере, пока мы контролируем море. Поэтому они применяют тактику выжженной земли. И, как я и боялся — и ожидал, — эта тактика включает и уничтожение населения.
Он повернулся назад, заставляя себя наблюдать за происходящим, хотя не видел оснований использовать подзорную трубу. Двое солдат догнали убегающую женщину и детей уже за чертой города. Блеснули клинки. Солдаты, сбавив темп, трусцой побежали к своему третьему товарищу и жрецу, ожидающим у входа в переулок. Воссоединившись, они отправились назад, внутрь города.
Они напоминали Велисарию трупоедов, копающихся в отбросах в поисках еды.
— Проклятые твари! — рявкнул Приский. — Но подождите, когда вы сами попробуете уйти…
Катафракт оглядел открывающуюся глазам панораму. Казалось, зрелище его удовлетворило.
Уже видны были колонны римских войск, марширующие по ровной местности. Некоторые из них шли маршруту Велисария и его группы. Однако большинство рассеялось по территории. В течение нескольких часов Барода будет окружена римской армией.
— Никаких пленников, — проворчал Приский. Потом сурово, почти гневно посмотрел на полководца.
Политика Велисария, не допускающая зверств, за последние два года надежно прижилась в его армии. Его букелларии, как называли их римляне, — отряд особо приближенных фракийских катафрактов — были готовы проводить эту политику в жизнь. Приский сам являлся одним из букеллариев и обычно подробных проблем у него не возникало. Но сегодня с дисциплиной было определенно хуже.
Велисарий посмотрел на Приския таким же суровым взглядом, только не злым.
— Не дури, Приский, — спокойно сказал он. — Большинство этих солдат просто выполняют приказы. И после того, как они закончат убивать горожан, понадобятся нам в качестве рабочей силы.
Он изобразил улыбку перед тем, как предложить катафракту своего рода утешительный приз.
— Жрецы Махаведы, с другой стороны, к тяжелому труду непривычны. Поэтому я не вижу необходимости оставлять их в живых. Их и офицеров малва.
Приский нахмурился, как и Исаак, как и весь небольшой отряд телохранителей Велисария. Но никто больше не спорил и не возражал.
— Веселее, парни, — сказал Маврикий. Его слова сопровождались хриплым смехом, сопоставимым по гамме звуков со средней руки камнепадом. — Никто не говорил о том, чтобы сделать жизнь солдат легкой.
Хилиарх — буквально термин переводился как «командующий тысячей воинов», хотя по факту Маврикию было подчинено гораздо больше людей — повернулся в седле и улыбнулся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160