Чтобы хотя бы успешно противостоять им — не говоря уже о провокациях — у римлян в регионе имелось только семнадцать тысяч человек. Пять тысяч их них составляла армия Велисария, которая, когда он принял командование, оказалась полуразвалившейся. Более коррумпированной армии Маврикию видеть не доводилось.Оставшиеся двенадцать тысяч стояли недалеко, в Ливане. Та армия, как мог судить Маврикий, находилась во вполне приличном состоянии. Там определенно не процветала коррупция, подобная той, что оказалась в Дарасе.Но…Маврикий был опытным ветераном, ему уже перевалило за сорок. Он давно понял, что в войне численность играет гораздо меньшую роль, чем боевой дух и, в особенности, командование. Армия в Ливане находилась под командованием двух братьев, Бузеса и Кутзеса. Неплохие ребята, думал Маврикий, если учитывать все факторы. Фракийцы, что изначально вызывало симпатии Маврикия. Но молодые, даже моложе Велисария.И, к сожалению, не отличавшиеся хитростью, благодаря которой Велисарий иногда казался человеком средних лет, а то и старше.Да, братья были смелыми и самоуверенными, и они ясно дали понять, что ни при каких обстоятельствах не собираются подчиняться Велисарию. И Велисарий не мог их заставлять. Хотя он более опытен, чем Бузес и Кутзес — и оба они вместе взятые, думал Маврикий мрачно — и у него гораздо лучше репутация. Но официально братья занимают такое же высокое положение, как и он. Они все являются главнокомандующими армий и очень этим гордятся. Они не собираются омрачать свое высокое недавно полученное звание, становясь под чье-то командование.Превосходящие силы противника, отсутствие единоначалия, коррупция, большая часть римской армии под командованием самоуверенных, неопытных юношей, а теперь Велисарию еще приказывают залезть в самую берлогу персидского льва.Велисарий вздохнул, но легко, и повернулся к людям в шатре.— А как там с другими делами? — спросил он.— Мелкое воровство?Велисарий кивнул.— Берем под контроль, — ответил Маврикий. — Не могу сказать, что поставки уже идут должным образом и полным ходом, но у солдат нет оснований воровать у местного населения. Сейчас это уже скорее дело привычки, а не необходимости.— Вот это-то меня и волнует, — признался Велисарий. — Грабеж местного населения — худшая привычка, которая может появиться у солдат.— Но мы не можем это остановить, — ответил Маврикий. Иногда, думал он, его любимый полководец бывает непрактичен. Да, нечасто Он удивился, когда Велисарий грохнул кулаком по столу.— Маврикий! В данном случае я не нуждаюсь в советах бывалого ветерана!Полководец сильно разозлился, отметил Маврикий с некоторым удивлением. Это было необычно. Ветеран дрогнул, но гордо выпрямил спину, хотя разозленные полководцы уже давно не заставляли его дрожать от страха. Любые полководцы, включая Велисария.И на самом деле через мгновение на губах полководца появилась обычная хитроватая усмешка.— Маврикий, я не дурак. Я понимаю: солдаты рассматривают трофеи, как нечто положенное и заслуженное. И пусть будет так — если мы говорим о трофеях. — Велисарий сжал челюсти. — Одно дело, если армия, одержав победу, после окончания кампании возвращается с трофеями. Но совсем другое дело, если у солдат появляется привычка воровать или просто отбирать все, что им захочется, когда у них появляется соответствующее настроение. Если такое позволить, то вскоре у тебя не будет армии. Просто шайка воров, насильников и убийц.Он посмотрел на Маврикия.— Ты понял, о чем я?— Вчера их повесили. Всех четверых. Выживший брат девушки смог их опознать — после того, как преодолел страх. Я отправил его в Алеппо, к сестре.— А от монахов что-нибудь слышно?Маврикий скорчил гримасу.— Да. Они согласились позаботиться о девушке и помочь ей по возможности. Правда, они не очень рассчитывают на выздоровление. И… — он снова скорчил гримасу.— Они сказали много неприятных слов о христианских солдатах?— Да.— У них имелись все основания. Войска смотрели казнь?— Нет, не саму казнь. По крайней мере, не армия в полном составе. Конечно, многие смотрели. Но я отдал приказ оставить тела качаться на ветру, пока жара и стервятники не превратят их в скелеты. Солдаты все это увидят и поймут.Велисарий устало вытер лицо.— На время.Он уныло уставился на свои ладони и на грязную тряпку. Тряпка так промокла от пота, что только его размазывала. Велисарий повесил ее на колышек сушиться.— Но будут еще инциденты, — продолжал он, сев на место. — Армия слишком разложилась. Очень скоро это повторится. Когда это случится, Маврикий, я прикажу повесить и командующего офицера — рядом с солдатами. Я не приму никаких оправданий. Передай это в войска.Маврикий сделал глубокий вдох. Он не боялся полководца, но знал, когда ему лучше не противоречить.— Хорошо.Полководец смотрел сурово.— Я серьезно говорю, Маврикий. Удостоверься, что люди поняли мои требования. И абсолютно точно удостоверься, что поняли и их командиры.Полководец слегка смилостивился.— Это не просто вопрос поведения христианских солдат, Маврикий. Если люди этого не понимают, пусть хотя бы поймут практическую сторону. И ты, и я видели много проигранных сражений или по крайней мере выигранных наполовину, потому что войска в критический момент отвлекались. Позволяли врагу убежать или собраться для контратаки — потому что в это время рыскали в поисках серебряных блюд, или бегали за курицами, или насиловали женщин. Или просто наслаждались зрелищем горящего вражеского города. Города, который был единственным местом, где они могли бы расквартироваться. И занять позиции, если бы он не стал грудой головешек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142