Не было на собрании ведущего протокол секретаря, как, впрочем, не было прений по обсуждаемым вопросам и заключительных голосований. Мероприятие в доме Иша в Сан-Лупо походило скорее на сбор общественности, чем на официальное парламентское заседание со свободным обменом мнений.— Надо еще подумать… А как мы узнаем, что в этом колодце будет вода?— Колодца без воды не бывает.— А что это за колодец — дыра в земле?— Так туда нужно воду наливать!— А может, так будет лучше… Проложить трубу к какому-нибудь ручью и соединить с нашими трубами.— Как ты думаешь, Джордж, это мысль?— …А чего, конечно… я думаю… Ага… думаю, смогу соединить несколько труб.— Придется сделать запруду. Земляная запруда — то, что надо.— Разве мы сможем такое сделать?— …Ага… Придется, конечно, попотеть. И пока беседа протекала в столь миролюбиво-благодушном настроении, Иш чувствовал, как начинает постепенно раздражаться. Для него сегодняшний день казался отступлением, отбросившим их туда, откуда уже не будет возврата. И снова он понял, что стоит посередине комнаты и держит речь перед десятком окружавших его людей.— Этого не должно было случиться, — говорил он. — Мы не имели права допустить этого. Полгода прошло — целых полгода, за которые мы могли и должны были увидеть, что уровень воды в резервуаре падает, но никто — никто не удосужился заглянуть туда. И вот, пожалуйте! Все, что здесь случается, как всегда, застигает нас врасплох и отбрасывает туда, откуда мы никогда не сможем вернуться, чтобы восстановить привычный порядок вещей. На нашей совести слишком много ошибок. Мы должны были учить детей читать и писать (никто из вас не утруждал себя помощью в этом мероприятии). Мы должны были снарядить экспедицию и узнать, что происходит в других местах. Поймите, это опасно — не знать, что происходит всего лишь за соседним холмом. У нас должно быть больше домашних животных — кур каких-нибудь. Мы должны были выращивать пищу… И когда лихорадка красноречия вознесла его на небывалую высоту, кто-то захлопал в ладоши, и, чувствуя себя глубоко польщенным, он, ожидая всеобщей овации, остановился. Но все смеялись громко, от души, и опять до него дошло, что бурные овации имели несколько иронический оттенок. Сквозь шум аплодисментов услышал он реплика одного из мальчиков:— Наш добрый папочка опять взялся за старое! И кто-то подхватил сквозь смех:— Теперь очередь за Джорджем и рефрижератором! И ничего не оставалось Ишу, как присоединиться к общему веселью. Сейчас он не злился, сейчас он сам виноват в том, что, бессознательно повторяя собственные слова, затянул старую песню и опять не смог выделить главный смысл своей речи и сегодняшнего общего сбора. А тут заговорил Эзра — добрый товарищ Эзра, всегда готовый смягчить впечатление от неловкого поступка или слова ближнего своего.— Да, это старая речь, но есть в ней новые мысли. Что вы думаете об этой затее — послать экспедицию? И, к немалому удивлению Иша, тут же развернулась горячая дискуссия, в продолжение которой он снова был изумлен непредсказуемостью человеческого поведения, в особенности если это поведение определялось мнением коллектива. Эта новая мысль сорвалась с его языка совершенно случайно, скорее под влиянием событий сегодняшнего дня, чем в результате долгих размышлений в тиши одиночества. Мысль совершенно неожиданная, но логически вытекающая из обвинений в лености тех, кто просмотрел надвигающуюся беду с водой. Для неге самого предложение послать экспедицию казалось менее всех остальных достойным внимания, но так случилось, что именно самое недостойное захватило умы коллективного сознания. Всем до единого идея пришлась по душе, и Ишу ничего не оставалось делать, как добавить и свой голос в хор энергичных энтузиастов предприятия. По крайней мере, может быть, это поможет сбросить с людей дремотное состояние, придаст новые жизненные силы. Прошло немного времени, и он понял: идея захватывает. Первоначально под «экспедицией» Иш подразумевал исследование ближайших окрестностей в радиусе ста миль, не больше, но вскоре сообразил: остальные решили, что от них ждут гораздо большего, и тогда, возможно под влиянием столь горячего энтузиазма в поддержку случайной идеи, его воображение стало разгораться все сильнее и сильнее. Через несколько минут люди говорили не иначе как о трансконтинентальном путешествии. «Повторение истории Льюиса и Кларка», — подумал Иш, но вслух не сказал ничего, более чем уверенный: мало кто из присутствующих что-нибудь слышал о Льюисе и Кларке. Обсуждение продолжалось с несвойственной для населения Сан-Лупо горячностью.— Слишком далеко, чтобы идти пешком!— И для собак далеко!— Вот если бы у нас были лошади, на лошадях было бы лучше.— В большой долине лошади.— Долго их ловить, потом объезжать. И пока он слушал, возникла еще одна новая мысль. Старая мечта, которая напомнила о себе в сегодняшнем сне. Почему все они считают, что Правительство Соединенных Штатов прекратило свою деятельность? Конечно, временно такое действительно могло случиться, но прошли годы, и оно возродилось. Конечно же, не такое могущественное, как в Старые Времена, и пока не может установить официальную власть по всей стране и добраться до Западного побережья. Приложив свои собственные усилия, они сами возродят эти связи. И еще одна любопытная деталь — почти каждый собирался стать полноправным участником. Лучшее из всех возможных свидетельств того, что люди — в основном мужчины — рождаются с «зудящими ногами», всегда готовые без промедления отправиться на край света, чтобы увидеть новое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148