И тогда он поджарил замечательный сочный кусок и сжевал его с превеликим аппетитом. Кусок свежего мяса — вот, оказывается, в чем он действительно нуждался. Глядя на жалобные глаза Принцессы, он и ей дал попробовать. После удавшегося ленча человек испытал прилив новых чувств глубокого удовлетворения и внутренней свободы. Подстрелить теленка не великий охотничий подвиг и, уж конечно, не способ добывать себе пропитание. Хотя такой вид деятельности где-то более приближен к реальной жизни, чем процесс открывания консервной банки. И кажется, сейчас он сделал первый шаг к расставанию с ролью попрошайки, живущего плодами чужого труда, и на один шаг приблизился к состоянию, в котором находились встреченные им негры. Утверждать, что акт разрушительного убийства стал актом созидательным, было бы нелепым парадоксом, но где-то в душе он думал именно так.Забор можно рассматривать как вещественную реальность и одновременно как символ. Между скотом и урожаем забор есть реальность, но между рожью и овсом всего лишь символ, потому что овес и рожь никогда не смешиваются друг с другом. Это из-за заборов разделилась земля на куски и кусочки. Луг резко обрывается и становится вспаханным полем по одну сторону забора, чтобы снова стать лугом, но уже по другую; за неровной линией забора бежит дорога, а за дорогой сад, и потом еще забор с лужайкой и домом, а потом еще забор, прячущий хлев. Но когда рухнут заборы и как символ, и как реальность, не станет более кусков и кусочков, и тогда не отличишь их, ибо все смешается, все сольется в единое, и будет все, как в начале.И еще равнодушнее стал он к бегу времени. Зарядили дожди, и дороги были уже не такими гладкими и прямыми, как на Западе, и потому он не вел машину подолгу. Более того, исчезло раньше все время гнавшее его вперед желание спешить. Будто выполняя скучную обязанность, держа направление на северо-восток, проехал он холмы Кентукки, пересек пойму Огайо-ривер и въехал в Пенсильванию. Теперь у него появился интерес самому добывать себе пищу. Собирал молочные початки на заросших травой кукурузных полях, поспевшие ягоды и фрукты. Время от времени находил в огородах не поеденный червями латук. Искал морковку и ел ее сырой, потому что очень любил сырую морковку прямо с грядок. Подстрелил поросенка и из дробовика двух куропаток. А однажды, заперев бурно протестовавшую Принцессу в машине, провел два счастливых часа, выслеживая стаю индюшек, каждый раз стремительно убегавших, стоило приблизиться ему на дистанцию выстрела. В конце концов, ему повезло подкрасться незамеченным и свалить здоровенного индюка. Еще несколько недель назад это были совсем домашние птицы, но жизненная необходимость спасаться от лисиц и диких котов сделала их такими пугливыми и осторожными, будто прожили всю свою жизнь эти птицы в диких лесах. А когда на короткое время прекращались дожди и выглядывало солнце, становилось жарко, и тогда он скидывал одежду и купался в приглянувшейся реке. Вода из трубопроводов стала казаться протухшей, и он пил из ручьев и набирал воду из колодцев и еще думал: должно быть, и большие реки очистились от отравленных стоков городов и заводов. Он привык и перестал удивляться виду больших городов и даже научился определять: полностью пустынны и покинуты они, или если поискать, то найдешь одного или двоих оставшихся в живых. Винные магазины большей частью были разграблены, в некоторых банках тоже были видны следы посещений человеческих существ, которые, кажется, даже сейчас не потеряли веру в волшебную силу денег. На улицах можно было встретить случайную свинью или собаку и гораздо реже кошку. Даже в этой, достаточно густонаселенной части страны он встречал сравнительно мало беспорядочно лежащих мертвых тел, и запах смерти был слабее, чем он ожидал и боялся. Большинство ферм и маленьких городков были просто оставлены их последними обитателями, ушедшими в надежде на помощь в большие города или бежавшими в горы, там надеясь избежать инфекции. На окраинах каждого большого города он видел холмы вывороченной земли, здесь, наверное, до последнего дня трудились бульдозеры. И когда наступили те последние дни, много тел осталось лежать неубранными, но было это вокруг объявленных карантинной зоной госпиталей. Нос тут же предупреждал его о близости таких мест, и он торопливо объезжал их стороной. Встречавшиеся ему на пути люди жили в основном в одиночку и очень редко парами. Словно привязанные, не покидали они своих родных мест. Иногда люди, кажется, действительно хотели, чтобы Иш остался, но никогда не выражали желания поехать вместе. А он так и не мог найти того, с кем бы хотел разделить будущее. Если очень понадобится, у него еще будет время вернуться. В сельской местности, как это ни странно, он замечал больше изменений. С этим можно было не согласиться, но на полях кукуруза росла вместе с сорняками, и пшеница была не убрана, и стояла, низко наклонив спелые колосья, а кое-где уже начало сыпаться на землю зерно. Скот и лошади бродили там, где им хотелось бродить, а это означало, что начали рушиться заборы. Там, где заборы были прочны, нетронутыми стояли кукурузные поля, но в большинстве случаев скотина находила себе путь через оставленные человеком преграды. А однажды утром он пересек Делавэр-ривер, ехал по земле Нью-Джерси и только тут понял, что после полудня может добраться до Нью-Йорка. 4 В полдень Иш выехал на Пуласки Скайвей note 1 Note1
Skyway (англ.) — «Небесный путь"

. Однажды — ему было пятнадцать — он проезжал здесь с отцом и матерью. Тогда поток летящих машин поверг его в состояние панического ужаса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148