Даже заборы превратились в зеленую живую изгородь. Исчезла четкая разделительная линия между бетонным полотном дороги и окружающим ее миром. Из каждой трещины на дороге пробивались зеленые ростки травы и сорняков. Не обращая внимания на строгие разделительные линии, выползли с обочины молодые побеги кустов черной смородины. В одном месте длинные усы вьюнка достигли осевой и там встретились с вьюнком, стелющимся с другой стороны дороги. Поспели груши, и он набрал их в одном из садов, внеся некоторое разнообразие в свою консервированную диету. Вторжение в чужой сад вспугнуло кормившихся упавшими плодами свиней. Ночь он провел в Норт-Литл-Роке.Надежно запертые в свинарниках, умрут чемпионы выставок — призовые хряки. А в соседних с ними загонах, требуя мучное пойло, будут жалобно взвизгивать толстые поросные свиноматки. Но на многих фермах, невзирая на заборы, вырвется на волю годовалая молодь, и ничего ей не нужно будет от человека. В жару они находят у берегов рек невысыхающие лужи и закапываются там, и лежат в грязи, вздыхая от счастья. А стоит повеять в воздухе прохладой, они бредут в дубовые рощи и наедаются желудями. Сменится несколько поколений, и станут тоньше их ноги, будут острее клыки. Перед бешенством их разъяренного хряка поспешно отступят даже волки и медведи. Как и человек, поедают они мясо и птицу, клубни, орехи и фрукты. Они выживут.Утром следующего дня, не прошло и часа в пути, как на выезде из маленького города вздрогнул Иш от неожиданности, когда взгляду его открылась непривычная теперь картина — выполотый огород и любовно ухоженный сад. Он остановился, пошел на разведку и впервые за все время пути нашел то, что с некоторым допущением можно было назвать социальной группой. Все они были черные — средних лет мужчина, женщина и маленький мальчик. Стоило лишь раз взглянуть на женщину, чтобы без сомнений сказать — скоро их станет четверо. Все они робели. Мальчишка прятался за спинами взрослых — ему было одновременно страшно и любопытно. При этом он не забывал что-то постоянно искать у себя в голове и, судя по достаточно красноречивым движениям, ничего иного, кроме вшей. Женщина тупо молчала, отвечая на вопросы, обращенные непосредственно к ней. Мужчина снял с головы соломенную-шляпу и нервно теребил пальцами ее обломанные края. Причиной тому жара или испуг, но по его блестящему лбу катились крупные капли пота. От смущения их более чем невнятный говор стал еще более невнятным, и Иш с трудом угадывал даже знакомые слова. Было ясно, что люди не знают никого, кто бы жил по-соседству, и вообще мало что знают, так как со времени катастрофы боялись или просто не видели необходимости уходить далеко от дома. Это была не семья, а союз трех оставшихся в живых. Целых три человека, вопреки всем законам теории вероятности, выжили в одном маленьком городе. Вскоре Иш понял, что стоящие перед ним люди страдали не только от вызванного катастрофой душевного потрясения, но в равной степени и от последствий системы запретов, узаконенных воспитавшей их социальной средой. Это выражалось в растерянности, смешанной с долей страха, и как в присутствии белого человека они жались друг к другу, с трудом вспоминая простые слова, робко прятали и отводили глаза. Не обращая внимания на явную растерянность хозяев, Иш из чистого любопытства решил посмотреть, как они устроились в новой жизни. Хотя все дома этого города были открыты для них, семья жила в неказистой лачуге, принадлежавшей до катастрофы женщине. Иш не стал переступать порога, но через раскрытую дверь увидел старую расшатанную кровать, под стать ей такие же стулья, сваренную из листов железа печь, засаленную скатерть на столе и мух, жужжащих над остатками ничем не прикрытой еды. Все, что находилось снаружи, выглядело намного симпатичнее. Сад, с гнущимися под тяжестью плодов ветвями фруктовых деревьев; поднявшаяся выше человеческого роста кукуруза, и даже маленькое тщательно ухоженное хлопковое поле, хотя за все сокровища мира Иш не смог бы ответить на вопрос, что они собираются делать с этим хлопком. Очевидно, что эти трое просто тянули привычную лямку, делая то, что должны были делать люди их мира, и в трудах этих находили себе спасение. Водились у них куры, и в загородке хрюкали свиньи. Стоило Ишу увидеть свиней, как откровенное и болезненное смущение хозяев стало настолько очевидным к не требовало долгих раздумий понять — свиньи эти перекочевали сюда из загонов соседа-фермера, отсюда и страх, что белый человек предъявит им счет за бессовестное воровство. А Иш попросил лишь немного свежих яиц и за дюжину вручил хозяину одну из своих долларовых бумажек. Подобный обмен произвел на них неизгладимое впечатление, и деньги были приняты с превеликим удовлетворением. Через четверть часа, исчерпав все возможности нечаянной встречи, Иш, к заметной радости хозяев, усаживался в машину. Какое-то время, не трогаясь с места, он сидел, положив обе руки на руль, и криво усмехался. «Стоит мне остаться, — думал он, — и здесь я стану вроде маленького царька. Черным это, конечно, не понравится, но благодаря усвоенным жизненным принципам, думаю, скоро они с этим смирятся. Будут выращивать для меня овощи, свиней и кур, а у меня скоро заведется корова или даже две. Они будут выполнять любую; какую я только потребую, работу. Да, здесь я бы мог пожить маленьким царьком». Но идея эта, быстро промелькнув, тут же, не оставив и следа, исчезла; и он стал думать о том, что черные приспособились к этой жизни гораздо лучше. Он, как нищий бродяга, жил подаяниями того, что оставила после себя цивилизация, а эти жили на земле, как жили всегда, кормясь трудами рук своих, создавая все, что требовалось им в этой жизни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148