Редкость! К тому же еще и с жилеткой. Но жилетке объяснение можно найти — вечер выдался холодный и сильный ветер гнал по небу низкие рваные облака. Но засаленным был костюм, и если не знать, что давно уже никто ни куриц, ни яиц не видел, можно подумать — в пятнах засохшего яичного желтка был костюм. А все вдруг к дому заторопились, и Иш пошел с ними, но не как хозяин шел, не вел он, а сзади плелся. В гостиной яблоку негде было упасть. Мальчики и Чарли в центре. Дети с обожанием на них смотрели. А как по-другому могли смотреть дети на исследователей, из далекой и опасной экспедиции с честью возвратившихся. А еще больше Чарли глазами поедали, — видно, странно им было и непривычно видеть незнакомца. Даже в самых смелых мечтах не ожидали люди, что столько радости принесет им возвращение мальчиков. А Иш думал, что если бы имелся под рукой лед, то самое время откупорить бутылки с шампанским. А потом подумал, почему такой горько-ироничной кажется ему эта мысль?— Что удалось вам? — кричали все разом. — Как далеко заехали? Что делается в этом большом городе — как же его имя? Но, даже захваченный водоворотом всеобщего возбуждения, Иш ловил себя на том, что все время косится на Чарли. Смотрит на его сальную бороду, жилетку в пятнах и от этого еще сильнее чувствует отвращение к чужаку. «Следи за собой, — уговаривал себя Иш. — Не будь деревенщиной, ненавидящим любого чужака с мыслями и манерами, отличными от твоих собственных. Ты всегда говорил, что община нуждается в новых идеях и новых людях, а стоило кому-то появиться, ты начинаешь ненавидеть его и оправдываешь свою ненависть глупыми выводами: „Если он грязен снаружи, значит, что-то обязательно грязное у него внутри“. Расслабься — разве не понимаешь, какой сегодня великий день!» Но сколько ни уговаривал он себя, чувство горечи не проходило.— Нет, — в то время говорил Боб. — До Нью-Йорка мы не добрались. Мы были в другом большом городе — Чикаго, кажется. Но за ним дороги все хуже и хуже становились. Новые деревья выросли, старые все, что можно, завалили, заносы, размывы, мосты посносило. Мы то по одной дороге поедем, то по другой… Кто-то перебил Боба вопросом, не дал договорить. Одновременно полдюжины вопросов обрушились на путешественников, и они завертели головами беспомощно, не зная, на какой отвечать сначала. В шумной разноголосице Иш поймал взгляд Эзры. И во взгляде этом он сразу ощутил тревогу и понял, что Эзра тоже присматривается к Чарли. И одновременно с тревогой испытал Иш растерянность и подтверждение своим опасениям. Эзра знал людей, и Эзра любил людей. Если Эзра встревожился, значит, есть причины. В таких случаях Иш больше доверял Эзре, чем самому себе. «Кончай, — приказал он себе. — Ты же не знаешь, о чем сейчас думает Эзра. Может быть, и смотрит так потому, что понимает твою тревогу, знает, о чем ты сейчас думаешь. Ничего же не случилось! Ты ведешь себя как царек ничтожного племени, который боится, что появившийся с новыми идеями незнакомец сбросит старых божков и растопчет старую веру». И тогда он заставил себя слушать, что говорят мальчики и поймал обрывок фразы:— …одеты в смешные одежды, — говорил Дик. — Вроде длинных белых ночных рубашек — не знаю, как и назвать их, — с длинными белыми рукавами. И мужчины и женщины — все их носят. Они в нас кидали камнями и вопили: «Нечистые! Нечистые!» И еще кричали: «Мы Божьи дети!» Кричали так, что мы не решились к ним подъехать. Потом Эм заговорила. И в голосе ее, низком, но таком женственном, утонул, на убыль пошел возбужденный визг маленькой толпы. Другому, наверное, пришлось бы по столу кулаком стучать и криком требовать внимания. А когда Эм заговорила, комната быстро успокоилась, хотя и не повысила она голоса и слова были сказаны совсем простые.— Поздно, — сказала она. — Ужинать пора. Мальчики есть хотят… Полоумная Иви последний раз хихикнула бессмысленно и потом затихла. А Эм говорила, что лучше всем сейчас по домам разойтись и вернуться позже. Говорила Эм, а Иш следил за Чарли и видел, что Эзра тоже следит. Чарли же взглянул на Эм и отвел глаза, но все же, наверное, на секунду дольше глядел, чем требовалось. А потом на Иви перевел взгляд и на волосы ее золотистые. Оценивающе смотрел, долго. А тут все с мест вскочили, заторопились к выходу. Дик увел Чарли к Эзре ужинать. А когда накрыли ужин в доме Иша и расселись все за столом, снова бесконечные расспросы начались. Иш больше молчал, давая Эм возможность поговорить с Бобом. Ей материнские тревоги успокоить полагалось. Болели ли они? Было ли еды вдоволь? Не голодали, не мерзли по ночам? Разговоры да вопросы про путешествие оставили на потом, когда остальные соберутся; и еще Иш чувствовал, что не стоит Боба сейчас про Чарли допытывать. Но не смог до конца искушение побороть, да и Боб говорил откровенно, ничего не утаивая.— А, — сказал он, — Чарли? Конечно, мы его дней десять назад у Лос-Анжелеса подобрали. По-моему, там совсем мало людей живет, у Лос-Анжелеса. Немногие вроде нас живут, вместе. И совсем немного поодиночке встречаются. Чарли один жил.— Это вы его просили поехать вместе, или он сам предложил? Иш даже подался вперед, не отрывая взгляда от лица сына. И видел, что если вопрос Боба немного и удивил, то не смутил нисколько.— Даже и не вспомнить сейчас. Не помню, чтобы я его приглашал. Может быть, Дик? И Иш снова окунулся в свои мысли. Возможно, у Чарли были какие-то свои причины покинуть Лос-Анжелес и перебраться в другое место. Ну конечно же, он просто клевещет на человека, не зная ни его самого, ни его намерений. А тут снова Боб заговорил:— Он столько забавных историй рассказывал, Чарли этот.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148