- Но я не в обиде. Я понимаю!
– Трудно в Средней Азии? - спросил Дзержинский.
– Не то слово, - сказал Антон. - Они же из каменного века недавно вылезли. Хотя есть и разумные люди. Но будет нелегко. Восток любит лесть и деньги. Потребуется масса терпения и огромная работа, чтобы там что-то сдвинуть с места.
– Феодализм, - припечатал Дзержинский. - Им предстоит совершить скачок через формацию.
– Не думаю, - с сомнением сказал Антон. - Всех этих баев никто не заставит прыгать. Да и люди там иные - они еще живут в прошлом, для них близкий бай выше далекого шахиншаха. Они так и будут делиться на баев и рабов. Даже если партбилетами обзаведутся.
Дзержинский, сутулясь, подошел к окну, некоторое время разглядывал шумную суету московской улицы.
– В Лукоморске когда-нибудь бывали? - неожиданно спросил он.
– А где это? - с любопытством поинтересовался Кторов.
– Ясно. Черноморское побережье это не только Одесса. - Дзержинский сел за стол, размашисто написал на чистом листе бумаги короткую записку. - Зайдете в АХО и в финансовую часть, там вас обеспечат всем необходимым. Особо деньгами не сорите, они могут понадобиться в самый неподходящий момент.
Теперь о задании… Садитесь поближе, как всегда, записывать ничего не придется, слушайте и запоминайте. Детали уточните у Бокия, он в курсе всех дел.

***
В гостинице «Метрополь» жили многие.
По распоряжению правительства в отелях класса «Метрополь» могли жить лишь ответственные работники, занимающие должности не ниже членов коллегии, и высококвалифицированные партийные работники. Но это писаное правило постоянно нарушалось, и отель был заполнен разными лицами, вообще не состоящими ни в каких учреждениях. Сильные мира сего устраивали в отель своих любовниц, друзей, приятелей. Заместитель Троцкого Склянский занимал три роскошных апартамента для трех своих семей на разных этажах. Другие следовали его примеру, и лучшие помещения были заняты черт знает кем. Здесь шли оргии и пиры, здесь ссорились, дрались, пили и мирились, чтобы через некоторое время вновь устроить пьяный дебош. С одной стороны, в «Метрополь» невозможно было проникнуть без пропуска, так как вход охраняли красноармейцы. С другой стороны, опасному элементу не приходилось прилагать особых усилий, чтобы проникнуть в гостиницу - он здесь просто-напросто жил.
У Кторова был в гостинице номер, но это еще ничего не значило. Иной раз на нескольких человек выделялся один номер - все равно большую часть времени люди находились в командировках. Случалось и такое, что ответственный работник, возвращаясь в номер, который он считал своим, обнаруживал на постели небритую личность, только что вернувшуюся из Сибири или еще более отдаленных мест, а то и просто освобожденную из тюрьмы предписанием ВЧК или юридического отдела Совнаркома.
К удаче Кторова, номер пустовал, и он отпер его своим ключом. Воды, разумеется, не было, ее давали по выходным дням и не в номера, а в особую ванную комнату, куда пускали за отдельную плату. Но Кторов оказался рад и этому. Его чемоданчик тоже не тронули, немудреные пожитки лежали на прежнем месте. Антон побрился, глядясь в маленькое зеркальце и поливая себе из графина над кадкой с фикусом.
Спать не хотелось.
У входа в ресторан курили несколько человек, уже в изрядном подпитии, а потому багроволикие и косноязычно-громкоголосые. Один из них - невысокий русоволосый молодой человек с приятным даже в таком состоянии лицом - о чем-то спорил со своим спутником. Тот не соглашался и размахивал руками. Устав убеждать его, молодой человек снял лакированный туфель и несколько раз ударил им своего собеседника, громко повторяя:
– Как я ненавижу тебя за твою клерикальность и богоискательство!
Его собеседник поднес к носу молодого человека увесистый кулак.
– Нюхай, нюхай, сукин кот, - сказал он. - На учителя руку поднял?
– Антон! - позвали Кторова.
Он оглянулся. Окликнувший его багроволицый молодой человек в кожаной куртке с неестественно большой желтой кобурой на поясе приветливо помахал ему рукой.
– Какими судьбами?
В то же самое мгновение Кторов его узнал. Перед ним стоял Яков Блюмкин, работавший в ЧК.
– Здравствуй, Яша, - сдержанно сказал Кторов.
– А мы тут с Сережей отдыхаем, - сказал Блюмкин, беспричинно поправляя кобуру на поясе. - Слышал, наверное? Есенин Сергей, чертовски талантливый человечище. Сережа, Толя, - сказал он, обращаясь к собутыльникам. - Знакомьтесь: Антон Кторов, наш человек и недавно - оттуда, - выделил он интонацией.
– Яша! - укоризненно сказал Кторов.
– Да ладно тебе, - отмахнулся Блюмкин. - Проверенные товарищи, я за них лично ручаюсь. Знакомься: это Сергей, а это Толя Мариенгоф. Тоже незаурядный и, надо сказать, недурственный сочинитель. А вот это наш патриарх, фамилия ему - Клюев. Тоже пишет хорошие стихи. Можно сказать - гениальные. Хочешь выпить?
– Не хочу, - сказал Антон.
– Забурел, забурел, - с явной укоризной сказал Блюмкин. - Ты не бойся, они теперь спокойнее стали. Я тут на днях Сереже расстрел показывал. Эрлих белых офицеров к Духонину отправлял. Очень этот расстрел на Сережу неизгладимое впечатление произвел. Ведь произвел, Сережа?
Блондин в лакированных штиблетах, еще недавно бивший туфлей одного из своих собутыльников, кивнул и радостно расплылся в пьяной улыбке.
– Только я не понял, зачем духовой оркестр играл, - сказал он. - Для торжественности, что ли?
– Чтоб крики глушить, - мрачно сказал Блюмкин и повернулся к Антону. - Не хочешь пить, и черт с тобой!
И компания устремилась в зал, отчего самому Кторову входить туда сразу же расхотелось. На улице моросило.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45