— Лишь бы хуже не было!— Душа, конечно, нужна волевая, с крепкими нервами и железной самодисциплиной, — рассуждал меж тем реинкарнатор, старательно отводя взгляд в сторону. — Есть у меня такая, генерал-майора Авдохина душа, бывшего коменданта Царицынского гарнизона. Волевой был мужчина, у него все по струнке ходили, сам круглый год в проруби купался. Он поможет юной душе себя найти. Конечно, это будет не обмен, а только подселенка, но это вам даже дешевле обойдется.Последний аргумент смягчил сердце женщины.— Давайте, — сказала Анна Леонидовна. — Надеюсь, вы взяли ее с собой?Конечно, Борис Романович немного лукавил. Откуда у него было взяться душе генерал-майора? Такие души сами знаете куда попадают. Тут уж ничего не поделаешь, служба у наших генералов такая. Жалеть их, конечно, можно, а вот изменить карму их никак нельзя. Но душа нужного плана у Даосова была, и была она душой прапорщика Жеребцова из Красных казарм. Прапорщик Жеребцов был личностью легендарной. Став старшиной во взводе отстающих, прапорщик Жеребцов за полгода вывел его в передовые, добившись стопроцентной успеваемости солдат в боевой и служебной подготовке. Разумеется, подобные успехи всех заинтересовали, и изучать положительный опыт Жеребцова приехал какой-то не то полковник, не то генерал из политотдела военного округа. Приехав, он расположился в кабинете начальника штаба мотострелкового полка, где служил Жеребцов, и принялся расспрашивать прапорщика о применяемой им учебно-педагогической методе. Прапорщик Жеребцов мутно оглядел проверяющего и негромко посоветовал: «Застегнись!» Проверяющий не понял и продолжал расспросы. Офицеры полка, присутствующие при беседе, побледнели. «Застегнись!» — еще тверже сказал прапорщик Жеребцов, а не то генерал, не то полковник прапорщика опять не понял. Тут уже побледнел и начальник штаба полка. Придвинувшись, он шепотом посоветовал проверяющему: «Иван Захарович, застегните пуговку на груди. Наш Жеребцов в третий раз не повторяет!»Погиб прапорщик Жеребцов при исполнении служебных обязанностей. В части начали перестраивать боксы для военной техники, и солдаты обрушили кирпичную стену одного из боксов — по случайности — именно туда, где стоял Жеребцов, Увидев падающую на него стену, прапорщик Жеребцов приказал: «Стоять!», не сомневаясь, что приказ его будет неукоснительно выполнен. Разубедить его в том никто уже не успел.Борис Романович Даосов резонно полагал, что душа прапорщика может помочь в становлении юного Брюсова, генералом же он его обозвал только потому, что чин прапорщика мог показаться жене мэра слишком низким для любимого ребенка.Надо ли говорить, что подселение души прапорщика Жеребцова, уже соскучившейся по бытию, прошло без сучка и задоринки? Глава 20 День был безоблачным, и ничто не предвещало неприятностей. Даже обычно капризничающая машина, и та завелась с полуоборота. Лама уже стоял во дворе со своим большим портфелем и молитвенной мельницей.Борис Романович помог ему погрузить вещи.— Поехали! — сел он в машину. По дороге Лама был улыбчив и разговорчив. Еще вечером Даосов рассказал ему о неудаче с душами Светлова и Маковецкого. Лама выслушал историю про прапорщика Жеребцова и засмеялся:— Это ты неплохо придумал, Борис Романович! Очень неплохо! — Но объяснять ничего не стал, так и просидел до самого аэропорта, задумчиво покачивая головой.Уже в аэропорту лама привстал на цыпочки, поманил Даосова к себе и, когда тот наклонился, заговорщицки прошептал, жарко дыша ему в ухо:— А Ивана Николаевича ты уважь, Боренька. Обязательно уважь. Нужный он пока нашему делу человек…Посадив ламу на самолет, Даосов сел в машину и поехал домой. По пути он заглянул к знакомому шашлычнику перекусить. Только проводив ламу, Борис Романович понял, как он голоден. Да и обдумать все произошедшее следовало, последние события прямо-таки захлестывали его обычно спокойную и размеренную жизнь.Задумчиво двигаясь на машине в сторону города. Даосов не замечал, что в пределах видимости от него движется неприметная «копейка» бежевого цвета. В «жигуленке» сидели четверо молодых мужчин, одетых неброско и разнообразно, как и положено одеваться тем, кто в царское время назывался шпиком или филером, а в наше время гордо именуется сотрудником службы скрытого наблюдения.— Слышь, Лех, — спросил один из них. — А этот пшиз-дик, он нашему клиенту кто? Начальник?— Сложно сказать, Диман, — сказал старший. — Вот, скажем, патриарх и рядовой поп. Кем доводится попу патриарх?— Начальником, — не задумываясь, отозвался оперативник.— Не совсем так, — поправил его начальник. — Патриарх является старшим по вере. Это, Диман, не должность и не звание, это степень близости к Богу!С левой стороны дороги показалась шашлычная. Гасан увидел Даосова и радостно пошел к нему навстречу, вытягивая руки для традиционного кавказского объятия. Трижды прижавшись щекой к щеке Даосова, шашлычник радостно сказал:— Как я рад тебя видеть, дарагой! Дома все харашо?— Все хорошо, Гасан, — сказал Борис Романович.— Кушать будишь? — Шашлычник усадил реинкарнатора за стол, продолжая лучезарно улыбаться. — Водачки, м-м-м?Сейчас принесу шашлык-машлык, есть памидорчик свэжий!Пять минут, дарагой!Год назад у шашлычника умирала сестра. Врачи разводили руками и стыдливо прятали глаза. Гаеан пришел к жившему по соседству Даосову, сказал, глядя в сторону, комкая в руках доллары:— Романыч! Памагай, если можишь! Ничего не жалко!Савсэм плохо Сабине, не встает уже?Чакры сестры Гасана были страшно перепутаны. Как жить человеку, если его свадхистана натянута до губ, а аджна, напротив, провисла в районе поясницы?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92