Финансовое положение предприятия неплохое, даже можно сказать — хорошее, но особо деньгами не сорит, разве что любовницей обзавелся. Такие дела, Иван Николаевич!Жухрай лениво почесал грудь.— Что за баба? — грубовато спросил он. — Соплячка небось какая-нибудь смазливенькая?Полковник Иванов голодным глазом обшарил стол. Куретайло даже на мгновение показалось, что вместо глаз у полковника боевой лазер — под ментовским взглядом даже сервелат выгибаться и сворачиваться стал.— Почему же! — Андрей Андреевич соорудил себе многоэтажный бутерброд и принялся неторопливо обкусывать его со всех сторон. «И в питании его подлая ментовская натура проявилась, — подумалось Куретайло. — Вот так они, гады, фирму помаленечку и обкусывают, пока до кассы не доберутся!» Полковник на взгляд заместителя губернатора внимания не обратил, а невозмутимо продолжил:— Знаем, что у него за любовница! Приятная во всех отношениях женщина — Пригорницкая Наталья Константиновна, тридцать пять лет, вдова, живет на проспекте Космонавтов. Не работает, конечно, что ей работать — у нее от мужа приличные сбережения остались. Он у нее в РДС исполнительным директором по Новосибирской области работал, а когда прокурорская проверка началась, очень удачно утонул на Бакалде, аккурат перед явкой к следователю. Умеют же люди устраиваться! — вздохнул полковник. — И позору никакого, и все наворованное в семье. Кто ж у покойника конфискацию проводить будет!— А что, если помер, то конфисковывать уже нельзя? — неосторожно вклинился в разговор Куретайло.Жухрай пригвоздил его к месту тяжелым большевистским взглядом, покачал седой головой и сказал, обращаясь к начальнику УЭП:— Я же говорю, Андрей Андреевич, голодной куме — все хлеб на уме! Нам бы президента хорошего, чтоб за олигархов не держался, вот тогда бы мы борьбу с коррупцией повели! Иванов согласно кивнул и облизал пальцы.Куретайло встал.— Пойду окунусь, — сказал он независимо, словно и не слышал губернаторской реплики.Жухрай проводил его взглядом и снова повернулся к полковнику.— А как сейчас себя Даосов ведет? Ты говорил, что стреляли в него недавно?Полковник Иванов кивнул.— Было дело, — с непонятным весельем сказал он. — Но мы с этим разобрались. Пугали его. Бородуля из группировки покойного Сени Абрамчика у него чего-то домогался. Ну, решил я с этим Бородулей поговорить, вызвал его к себе. Вы не представляете, Иван Николаевич, баран бараном, я даже представить не могу, как он рэкетирством занимался, кто ему, балбесу такому, отстегивал!— Ты его вразумил, конечно? — кивнул губернатор.— Ну, я, конечно, старался, — с достоинством сказал полковник. — А пока я старался, гражданину Даосову кто-то морду набил, когда он от любовницы своей выходил. Говорят, прилично.— Что же милиция не вмешалась? — нахмурился Жухрай.— Утром дело было, его у дома пасли, он же на ночь у нее редко когда оставался. Такая вот накладочка получилась, — вздохнул начальник УЭП и привычно разлил по стаканам «Смирновскую». — Он у любовницы, у этой самой Пригорниц-кой, себя в порядок немного привел и прямиком рванул… Куда вы думаете?— Выкладывай, — хмуро сказал губернатор, задумчиво разглядывая стакан, словно предполагая, что это не последняя неприятная новость, услышанная им сегодня.— К нашему городскому голове Даосов отправился, — сказал Иванов. — Прямо домой к Валерию Яковлевичу, на Чайковского.Новость губернатора ошеломила.— Та-а-ак, — сказал он и машинально выпил налитую в стакан водку. — А не ошиблись? Может, там кто-нибудь из его знакомых живет? Чего ему у мэра делать?Иванов с достоинством пригубил стакан.— Вот и я говорю, — сказал он. — Что ему у Брюсова делать? Мошенничество это, Иван Николаевич, а Брюсов его покрывает. Точно!Жухрай оглядел закутанного в простыню Иванова.— Ты мне скажи, Андрей Андреевич, — спросил он душевно. — Ты кого поддерживаешь — меня или Брюсова?Начальник УЭП прямо и преданно глянул губернатору в глаза.— Иван Николаевич! — укоризненно сказал он. — Вас, конечно! Кого же еще? Я за вами весь срок как за каменной стеной! Да вас с Брюсовым даже сравнивать нельзя! Кто Брюсов в прошлом? Торгаш! А вы…За недосказанным крылось многое. Царицынская область входила в «красный пояс», где традиционно симпатизировали левым. Избрание на пост мэра города Брюсова было неожиданным для всех. Многие объясняли это подкупом избирателей, кто-то клялся и божился, что свое черное дело сделали концерты в пользу мэра, проводившиеся столичными поп-дивами, поговаривали, что члены избирательной комиссии получили право еженедельно бесплатно отовариваться в гастрономе, принадлежащем Брюсову, но были и твердо уверенные в том, что область постепенно правела и выходила из пресловутого «красного пояса», и повторное избрание зюгановского ставленника Жухрая на пост губернатора области уже полагали политической ошибкой, а потому предрекали, что на новых выборах народ пойдет иным путем и в области начнется активное строительство светлого капиталистического будущего. Не зря же по указанию Брюсова на уличных стендах уже рисовали налогового инспектора, который, вперив палец в проходящего мимо, сурово вопрошал: «А ты записался в частные предприниматели?»Признание полковника в верности коммунистическим идеалам и лично Жухраю капало маслом в суровую и уставшую от политических баталий губернаторскую душу.— Хорошо, — пробасил Иван Николаевич. — Я тебе верю, Андрей!— Вообще этот Даосов странный тип, — сказал начальник УЭП, задумчиво хрустя малосольным огурчиком. — По ночам на кладбище пропадает, с мужиками там непонятными встречается.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92