— Святополк, отвечавший за противодействие государственным структурам, язвительно усмехнулся и глазами показал, что они сейчас не на конференции. — Пропаганда пользы ИИ, обещания золотого века — все это бьет по ушам. Сейчас, даже по нашим — нашим! — опросам, за активные действия и десяти процентов не наберется, — обывателю хорошо. Что еще хуже, нас начали пиарить по-черному. Работают четко, эффективно, только пальцы не отхватывают. Мое хилое прогностическое бюро сообщает, — он грустно кивнул на листы бумаги, устилавшие резьбу стола, — из нас активно делают маргиналов.
— С вашего позволения я продолжу, тем более что в этом отношении новости у меня обнадеживающие. — Прокопий перехватил инициативу и пошел в наступление. — У нас появился лозунг, символ, если угодно — жупел наших самых страшных кошмаров. Есть абсолютно четкие доказательства существования беглого искусственного интеллекта.
Он выдержал должную паузу, снисходительно оглядывая присутствующих.
— Да, коллеги, это то, чего мы все заждались. Это тот ужас, который откроет глаза зажиревшим от безделья обывателям. Он заставит их почувствовать свою уязвимость, свое бессилие перед этим монстром. Возьмет их за задницу. — Ответный кивок Святополку. — Предлагаю обратить наши основные усилия в сторону тиражирования этого факта. Политические дивиденды позволят нам выйти из маргинальной ниши.
Прокопий замолчал, давая понять, что он ожидает вопросов и предложений.
— Доказательства точные? В июне нам выдали грандиозную дезу по этому поводу, и чем для нас все это закончилось? До сих пор отмываемся, — осторожно поинтересовался грузный Перун, заворочавшись в своем кресле от неприятных воспоминаний.
— Насколько это вообще возможно. Мы получили перекрестное подтверждение: во-первых, мои аналитики согласны с возможностью такой разработки, во-вторых, и, что самое главное, косвенная информация от ренегатов. Что бы там ни говорили о новом уровнем мер безопасности в основных компьютерных лабораториях, объяснить это можно только одним — они больше не доверяют машинам.
— Уважаемый Прокопий, но они довольно успешно объясняют это недоверие наличием ИИ у своих конкурентов. — Фрол имел самый въедливый из них четверых характер и часто задавал вопросы неприятные для собеседников именно своей очевидностью.
— Идеология в этом вопросе у них четкая — брешут по струнке, — подтвердил Святополк.
— Именно в этом и вся соль! — торжествующим голосом провозгласил Прокопий, зарываясь в бумаги. — Психологи разобрались с этими мерами предосторожности. Они делятся на две четкие группы — и только одна предназначена для противодействия человеческому влиянию конкурентов, пусть даже и оснащенных ИИ. Другая же укладывается в борьбу с соперником, располагающим ИИ, но не преследующим человеческих целей. Это — главное. Есть еще целая куча мелких фактов, стандартных утечек, но им доверие оказывается только во вторую очередь.
— Есть косвенная возможность, что так они предохраняются от полуавтономных ИИ или тех, что разрабатывают методики шпионажа без оглядки на человека. — Фрол не сдавался.
Прокопий молча возвел глаза к небу, показывая, что он исчерпал все рациональные доводы. Несколько секунд все молчали, переваривая ситуацию.
— Коллеги, по-моему, мы не должны всего лишь публиковать это, — начал красноречивый бородач. — Если через нас проводят очередную дезу, только опубликовав ее, мы не получим ничего, кроме вони, копоти и падения рейтинга. Сейчас мы не можем позволить себе подобных вещей. Следовательно, надо совместить вброс этой информации с нашими акциями, по возможности эффектными. Даже если ничего не подтвердится, нас запомнят.
Прокопий, в начале речи глядевший на него несколько удивленно, в итоге кивнул.
— Да, акции необходимы. Двойной удар такими данными и нашими фокусами усилит эффект. Я — за. — Перун в шуточном жесте поднял свою мясистую ладонь.
Фрол явно колебался. Нервно двигая челюстью, он завел неожиданный разговор.
— А если мы загоним в компанию монархистов и коммунистов? Обыватель готов принять многое, но если перегнуть палку, из этой лужи вовек не выбраться! Сколько раз было — и правильные вещи наш человек говорил, и как хорошо говорил, но его никто не слушал, потому как он дикарь, Робинзон.
— Коллега?! — удивленно вскинул брови Святополк. — Давайте без перестраховки. Такие варианты давно просчитаны: если не спускать перед камерами штаны, то добропорядочным семействам можно объяснить все что угодно. Даже когда против нас такие серьезные медийные группировки. Так что вперед. — Он похлопал его по плечу.
— Ладно. Я тоже говорю «да», — сдался Фрол.
Началось обсуждение конкретных акций, пропагандистских нападений и тому подобных методов энергичного времяпрепровождения. Прокопий, исправно записывавший мысли старших коллег, успел взмокнуть и расстегнул косоворотку. Третьим актом этой пьесы для четверых актеров стала зашифровка ценных указаний.
Естественно, никакие выписанные на бумажке шифры не могут устоять против компьютеров. Да и в умах этой четверки они еще не стали реальными противниками. Другое дело — прокуроры, следователи и вообще служители Фемиды. Их действия ограничены не доступной им информацией, а возможностью подвести этот набор сведений под уголовный кодекс. Топор, что в крови и мозгах у обвиняемого под диваном валялся, но без ордера добытый, — уже не улика. Следовательно, надо всего лишь скрыть свои прямые указания в груде намеков, метафор и аллегорий, достаточно понятных, однако, для подчиненных.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110