Апуи принёс папирус, и Джедхор сам написал послание для Тамита, которое и передал своим верным слугам. В указанный час колесница с двумя хорошо одетыми людьми, исполняющими роль приближённых Аи, выехала по направлению к Большому храмовому комплексу Амона.
Время тянулось очень медленно. Ребята ходили по комнате, как хищники ходят по клетке в зоопарке.
— Если они не смогут похитить Тамита, — твёрдо сказал Саша, — нам во дворец идти нельзя. Сами знаете…
— Ну, если я правильно помню, — Ваня, как всегда норовил поспорить, — это грозит нам каким-то там коротким замыканием во времени и невозможностью вернуться. Чего такого-то? «Фаэтон» у нас все равно уже отобрали.
— Ну, ты скажешь! — возмутилась Аня. — Сам оставайся в этом дремучем Египте, а я пойду вызволять «Фаэтон»… Вот если бы в средневековой Франции… — мечтательно добавила она. — Там я готова была остаться… Только вы не разрешили.
— Ух ты, ах ты! — попался Ваня на эту провокацию. — Ну, конечно! Там ты была со своим рыцарем и порхала, как птичка в облаках.
— Дорогой мой Иван Владимирович, — ответила девушка с достоинством, — не Вам, приземленному человеку, судить о том, насколько высоко может подняться Птицына на своих собственных крыльях!
Ваня вдохнул воздуху побольше, чтобы ответить не менее цветистой фразой, но Саша очень строго посмотрел сначала на него, потом на Аню.
— Не думаю, что есть какой-то смысл идти во дворец без меня, — сказал он. — Вряд ли царицу порадуют ваши рассказы на русском или английском языках. Так что давайте дождемся успешного похищения Тамита. Это будет означать, что история пошла по своему основному руслу. Я же вспомнил, как мой предшественник был похищен. А что касается «Фаэтона»… Джедхор приложит все усилия, чтобы найти волшебную шкатулку, как он её называет. Я слышал, как слуги докладывали ему о ходе поисков.
— Ну, и что они говорили? — поинтересовался Ваня.
— Да вроде вычислили уже, кто украл прибор, и направились по следу. Но тут от нас ровным счетом ничего не зависит. Предлагаю о другом подумать. Пока время есть.
— О чём? — заинтересовалась Аня.
— Уже второй раз «Фаэтон» переносит нас в прошлое, и у нас опять нет возможности сидеть сложа руки, оставаться простыми наблюдателями, мы вынуждены почему-то принимать участие в исторических событиях. Вам не кажется это странным?
— Знаешь, — медленно произнесла Аня, — тут вообще-то с самого начала всё странно… Но я думаю, это зависит от человека: кем он был, какое положение занимал в обществе, как влиял на историю. Наверно, любой человек как-то на историю влияет. Из маленьких конкретных поступков она и складывается. А все люди связаны между собой. Вот ты, например, проснулся утром в плохом настроении, вышел из дому и нахамил человеку, чтобы «выпустить пар». А этот, кому ты нахамил, допустим, личный шофёр какого-нибудь члена правительства. Твоё настроение передалось ему — цепная реакция. Он сел за руль автомобиля и не справился с управлением, его босс попал в больницу… А в правительстве решался важный вопрос, одного голоса не хватило, ну, и ввели, допустим, войска в соседнюю страну или дефолт устроили… А всё из-за чего? Из-за твоего плохого настроения.
— Ты какие-то страсти рассказываешь, — покачал головой Ваня. — Если бы все так было, мы бы уже из Франции вернулись не в свою Москву, а в какой-нибудь душный кошмар похожего, но искаженного мира, как в кино показывают. Не верю! Как говорил Станиславский. Наверняка существуют какие-то регулирующие механизмы. Ты, как слон в посудной лавке, влезаешь в мир со своим плохим настроением, а другой человек — с хорошим настроением — все это безобразие исправляет.
— Согласна! — обрадовалась Аня стольлюбопытной мысли. — Я ведь о том же и говорю. Регулирующий механизм, Бог или природа — это все игра словами. А по сути, каждый из нас влияет на историю. Каждый поступок вплетается в некий общий поток. Понимаете? — она все больше увлекалась. — И все мы отвечаем друг за друга и за мир в целом. А «Фаэтон», собственно, ничего к этому и не добавляет. Просто, оказавшись в прошлом, мы особенно ярко видим, как работает этот закон истории. Раз мы живём здесь, значит, влияем на данный отрезок времени. Так задумано. Быть сторонними наблюдателями могут только боги. А мы — обычные люди и сразу, автоматически становимся участниками всех событий. Понимаете, о чём я говорю? Не было у нас выбора и нет.
— И все равно странно, — сказал Саша, оставаясь при своём. — Мы же могли оказаться в каком-нибудь захолустье, общаться со случайными людьми… Так нет же, сначала попадаем в легендарный Монсегюр, потом — прямо на похороны не менее знаменитого Тутанхамона.
— Мудрите вы оба, — заметил Ваня. — Каждый просто попадает в свою прошлую жизнь. А уж кто кем был, — это дело случая. И два раза — это еще не статистика. Да и так ли уж сильно в итоге мы повлияли на историю?
— Ну, по поводу Франции — тебе виднее, — не стал спорить Саша. — А здесь на сегодняшний момент мы лишь выяснили, исходя из моих воспоминаний, что Тамит был похищен Джедхором. Джедхор это сделал, потому что мы его попросили, точнее даже, поставили условие, так как у нас нет выбора. Вот и всё, что пока известно о нашей роли в истории Древнего Египта.
— Но это и есть самое важное, — заключил Ваня, — мы же согласились на участие в похищении Анхесенамон. И если не совершим его, история изменится, а этого нельзя допустить. Правильно я понимаю?
— В общем, да, — кивнул Саша. — Но у нас нет подсказки, что делать дальше во дворце: как вести себя, что говорить… Мы даже не знаем, что должно получиться в результате, то есть что будет с Анхесенамон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153