Но все эти роскошные наряды были бережно отложены в сторону. Сейчас Анхесенамон носила исключительно строгие траурные платья. Что касается париков, (а их тоже было великое разнообразие — по цвету, причёске, длине волос) то из всех выставленных выбран был один: чёрные длинные волосы, заплетённые в мелкие косички и разделенные на три части. Две части спускались по обеим сторонам спереди, а одна — на спину. К этому парику были подобраны украшения, соответствующие царственной особе — золотой головной убор с двумя высокими перьями, помещёнными на рогах барана, между которыми сверкал золотой диск; и золотая диадема в виде змеи, закрепленная на чёлке парика.
Рядом со слугами, отвечающими за одеяния, парики и сандалии, стоял хранитель ювелирных украшений. Он держал в руках резную шкатулку, где лежали великолепные кольца, серьги, браслеты, ожерелья, декоративные амулеты, подвески и пекторали. Большинство изделий были ярко разукрашенными и тяжёлыми от драгоценных и полудрагоценных камней. Пекторали состояли из инкрустированных золотых пластин, со сложным резным рисунком. На одних в центре изображался картуш владычицы, окружённый соколами. На других — «всевидящее око» и священный скарабей, обрамлённые великолепным рисунком, выполненным из полудрагоценных камней. Каждый камушек вставлен точно на свое место и окружён тончайшей золотой проволокой. Камни все яркие и непохожие один на другой: красновато-оранжевый сердолик, синяя ляпис-лазурь, голубая бирюза, желтовато-прозрачный алебастр, чёрный, жёлтый, красный обсидиан и пурпурный гранат. Пекторали были прикреплены на крупные бусы из таких же камней, и носили их поверх ожерелья на груди. Кольца, браслеты и серьги были сделаны из золота, серебра или электрума, сплава золота с серебром, и тоже обильно украшены камнями.
Из всего, что было в шкатулке, владычице надлежало выбрать нагрудное многоярусное ожерелье и по крайней мере три пары браслетов: одну на запястья, другую на предплечья, третью на щиколотки. Что же касается серёг, колец и подвесок, то Анхесенамон в дни траура надевала их с неохотой, ведь почти все эти украшения были подарены Тутанхамоном в дни их счастливой и безоблачной совместной жизни. Преподнося изысканные украшения, выполненные искусными мастерами, Тутанхамон говорил ей: «Всё это я дарю моей прекрасной жене, моей возлюбленной — госпоже Двух Земель, которая красива, как лотос и нежна, как лепесток лилии»… Воспоминания тревожили и мучили сердце Анхесенамон, которое и так болело от невосполнимой потери.
Итак, вся многочисленная челядь толпилась в покоях владычицы. Каждый ждал, когда наступит очередь приблизиться к Анхесенамон, чтобы исполнить свои обязанности. За дверями покоев находились другие слуги и придворные, ожидавшие своего часа. Это были управляющие, следившие за хозяйством госпожи; личный писец, записывающий распоряжения и письма; всевозможные сановники; носильщики зонта и царского опахала; свита владычицы; придворные и их жёны, пришедшие пожелать доброго утра Анхесенамон и справиться о её здоровье, и многие другие.
Первая дама карандаша, склонившись над царицей, умело подводила веки своей госпоже тоненькой кисточкой. Затем она почернила брови и, закончив свою работу, робко обратилась к Анхесенамон:
— Божественная владычица, любимица богов! Да будешь ты жива, здорова и невредима! — тихо, благоговейно произнесла служанка почти в самое ухо Анхесенамон. — Да будет в твоём сердце милость Амона! Я — верная служанка твоя, и сердце моё пребывает в печали. С тех пор, как ты не можешь заснуть, о, добрая, могущественная госпожа, я не нахожу себе покоя. Я без устали пребываю в поисках, как помочь и что сделать полезного для владычицы, как утешить её душу и успокоить утомлённое сердце. И вот вчера я узнала, что в наш город прибыли чужеземцы. Но это не простые чужеземцы. Говорят, они знают множество интересных историй и сказок и даже обладают магической силой.
Анхесенамон с любопытством взглянула на служанку. Видно было, что её заинтересовали слова Первой дамы карандаша.
— Эти чужеземцы, — продолжила служанка, — выглядят необычно и таинственно. Может, они сумеют развлечь мою госпожу или даже принесут покой её сердцу своими заклинаниями.
— Ты видела их? — спросила Анхесенамон.
— Нет, — ответила служанка. — Чужестранцы прибыли только вчера. Но, говорят, — и она понизила голос до шёпота, — что таинственные путешественники могут общаться с богами.
Анхесенамон немного оживилась. Она устала от царившего во дворце однообразия. Она устала от бессонных ночей и тех скучных и много раз пересказанных, невыносимо знакомых историй — владычица уже сама могла бы их кому угодно прочесть наизусть. «Быть может, эти чужеземцы и вправду способны меня развлечь?» — подумала она и сказала:
— Приведи их ко мне.
— Но дозволит ли Аи? — с тревогой спросила Первая дама карандаша. — Ведь он оберегает твой покой, госпожа, и никому не разрешает тревожить тебя.
— Я устала от его опеки, — недовольно произнесла Анхесенамон. — Приведи их ко мне. Я приказываю!
— Слушаюсь, моя госпожа, — покорно произнесла служанка. — Я приведу их к обеду.
Анхесенамон повеселела, и это не скрылось от глаз других слуг, которые напряжённо прислушивались к разговору.
— Я довольна тобой! — сказала Анхесенамон громко, чтобы слышали все остальные слуги. — За такую заботу о своей госпоже я награжу тебя.
Первая дама карандаша почтительно поклонилась и с улыбкой удалилась из комнаты выполнять распоряжения Анхесенамон.
«Наконец хоть кто-то из моих подданных проявил настоящую заботу обо мне, — подумала Анхесенамон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153