Газета «Пчела» решила отправить в Сангер репортера с заданием докопаться до истоков этого увлечения. Молодой человек, обладающий поэтической жилкой, недавно окончил колледж во Фресно и при первом же удобном случае намеревался написать роман. Звали его Уолес Асфаназия, и он был серьезно настроен найти материал для романа у себя во Фресно, а не в Латинском квартале в Париже. Уолес слыл добросовестным малым, платили ему построчно, и, поскольку ему нравилось работать наудачу, написать статью об увлечении корнетом в Сангере было поручено ему – так обошлось бы дешевле. Будет ли запущен в печать его материал – зависело от редактора, оплачивать же проезд и питание Уолес, конечно, должен был сам. Однако ему была дана полная свобода написать статью любого объема и как он захочет.
Целого дня в Сангере Уолесу Асфаназии оказалось мало, так что он ездил туда пять дней кряду, беседовал с Джоном Дженджем и Питером Гарифиолой, слушал их игру, балладу, сочиненную Дженджем, и задавал всевозможные вопросы. Некоторые из них касались корнета, игры на этом инструменте, другие – музыки вообще и понимания музыки Дженджем и Гарифиолой в частности. А еще время от времени Уолес спрашивал о событиях в Европе. Джендж был старше и сдержаннее своего партнера и скромно отвечал, признаваясь, что он не в курсе того, что происходит за пределами мира музыки. Но Питер Гарифиола, который был моложе и самоуверенней, отвечал, что европейские дела касаются только Европы, и если они там, в Европе, предпочитают убивать друг друга, а не заниматься искусством и музыкой, то это их дело и его это нисколько не трогает.
– Как вы думаете, будет ли Америка втянута в войну? – спрашивал у них Уолес Асфаназия. А Пит отвечал:
– Нет. На кой черт это надо?
Два года спустя Уолес был призван в армию одним из первых, и работа над романом была прервана на пять лет. Так что, видимо, у него было предчувствие, что Америка все же вступит в войну, и оно его не обмануло.
После того как репортер расспросил и выслушал Дженджа и Гарифиолу, он решил обратиться к их конкурентам, дабы лучше понять новое веяние.
Что и было сделано.
Уолес Асфаназия живописал увлечение игрой на корнете в статье для «Воскресной Пчелы» на две полосы. Вполне естественно, говорилось там главным образом про основоположников нового явления – Джона Дженджа и Питера Гарифиолу.
«В Европе, – писал в заключение Уолес Асфаназия, – продажные, корыстолюбивые политиканы и политические системы препятствуют творческому самовыражению простого народа, а в Америке – нет. Всего в одиннадцати милях от Фресно добрые горожане Сангера, большинство из которых родом из Германии, Италии, Франции, Дании, Финляндии, Греции, Сирии, Армении, Египта и Португалии, а также местные индейцы служат живым примером того, как сила демократии направляет энергию масс в творческое русло. Новых творческих успехов тебе, Сангер! Новых успехов и вам, путеводные звезды музыкального возрождения, Джендж и Гарифиола! Оба они американцы в первом поколении: один – сириец, а второй – итальянец! Пусть никогда наша страна не забудет вас, ни в военное время, ни в мирное!»
Статья стала сенсацией, и имя Уолеса Асфаназии как репортера с поэтическим даром прославилось мгновенно. Вдобавок множество праздных автомобилистов отправились на воскресенье в Сангер, припарковались и отправились послушать Дженджа с Гарифиолой, а также некоторых подражателей и конкурентов, что не входило в намерения Асфаназии – он-то главным образом надеялся, что Америка не ввяжется в войну и что статья поможет ей в этом.
Среди гостей Сангера был руководитель летнего воскресного оркестра в Рединг-парке, во Фресно, финн с профессиональным музыкальным образованием по имени Ларс Харлинг. Он немедленно разыскал знаменитый дуэт, будучи под сильным впечатлением Уолесовой статьи, и от всего сердца предложил им выступить с сольным номером на концерте под открытым небом в следующие выходные.
– Ребята, вам заплатят по пять долларов, – сказал им мистер Харлинг, – но проезд, проживание и питание – за ваш счет.
Джендж и Гарифиола приняли предложение, и мистер Харлинг отбыл во Фресно, чтобы успеть на дневной концерт. Мистер Харлинг лично известил «Пчелу» о своем почине в поддержку корнетистов о Сангера, и на следующей неделе во всех номерax газеты это приглашение печаталось на разные лады.
Уолес Асфаназия написал вдохновенную передовицу о поступке мистера Харлинга. Но редактор не мог нарушить правило, согласно которому передовые статьи подписывать не полагалось. Тем не менее некоторые проницательные читатели догадались, что статья принадлежит перу Уолеса. Правда, он славы и не искал. Ему хотелось лишь одного, чтобы это явление удостоилось того же внимания, что и растрата, взяточничество, пожар, изнасилование и убийство, да чтобы Америка не ввязывалась в войну. Он внес свой вклад, потом еще и еще, но, конечно, этого было не вполне достаточно, и чувство личной вины неотступно преследовало его все те годы, что он провел в Австралии и на островах Тихого океана.
Что касается самого Сангера, город так и распирало от гордости за своих выдающихся сыновей, хотя в разгар уборки урожая и консервирования фруктов ни у кого не было времени ни на что, кроме работы. Однако жители Сангера нашли-таки возможность погордиться собою и считали, что приглашение выступить с оркестром во Фресно – это только начало. Лишь горстка людей смогла выкроить время, чтобы съездить во Фресно и побывать на концерте, но весь город, работавший в то воскресенье на виноградниках, в садах и на консервных фабриках, душою был вместе с ребятами.
1 2 3 4 5