Рипли подпаяла еще пару проводов к контактам на шее, подняла голову и установила ее на столе с лежавшим уже там телом.— Сейчас все узнаем, еще пара…— Рип, слушай, а это не опасно? Все же эта чертова кукла была на редкость агрессивна!— Не волнуйся, я не буду реанимировать ее двигательные центры. Он сможет только разговаривать с нами. Помолчи минутку.Она что-то сосредоточенно прилаживала, паяла — и вот наконец ее рука легла на клавишу выключателя питания.— Ну, все готово. С Богом!Тело вздрогнуло, судорожно сжались кисти рук. Рипли отошла в сторону и спросила:— Эш, ты слышишь меня?Веки робота вздрогнули, и глаза открылись. Нижняя челюсть дернулась, и изо рта с хрипом вылилась струйка зеленоватого вещества, освобождая глотку. Взгляд стал осмысленным, пробежал по каюте и остановился на Рипли.— Я ничего не смогу сказать тебе, — его голос звучал непривычно, в нем откуда-то появился надтреснутый металлический тембр.— Какое у тебя было специальное задание?— Я думаю, что вам не удастся точно выяснить это.— Что ты должен был сделать?— У меня был приказ.— Какой приказ? От кого?— У меня был приказ посадить этот корабль на LB — 426 — и я сделал это.— А кто отдал приказ?— Я не помню. Информация об этом не поступает из моей памяти. Черный ящик вы не откроете. Все, что там есть, просто самоликвидируется. Так что вам лучше даже не пытаться.— Да и не надо! И так все ясно! — взревел Паркер. — Это все проклятая Компания! Наши жизни их не интересуют!— Кто отдал приказ?! — настаивала Рипли.— Я повторяю: я не помню.— Хорошо. Это сейчас уже не так важно. — Она подумала и задала новый вопрос: — Мы сможем уничтожить этого инопланетянина каким-либо способом?— Нет, — спокойно ответил Эш, — вы ничего не сможете с ним сделать. Это биологический шедевр.— Нам надо сжечь его, — не унимался Паркер, — и эту железяку, и эту тварь! Это наш единственный шанс уцелеть в сложившейся ситуации!— Нет, — улыбнулась голова Эша.— Что? — Рипли наклонилась над останками. — Ты знаешь как?— Наверное, знаю. Но эта информация ни для меня, ни, тем более, для вас недоступна.— Он еще издевается! — толстяк замахнулся прикладом огнемета.Но Рипли повисла на его руке и оттолкнула к стене.— Не кипятись! Еще повоюешь!Эш спокойно продолжал рассказывать:— Это прекрасный, совершеннейший организм. Вы все равно погибнете, и я считаю, что мне можно немного рассказать о нем.— Откуда такая уверенность?— Я — машина. И я вычислил вероятность вашего спасения. Ее практически не существует. Корабль в любом случае достигнет Солнечной системы. Изменить курс вы не сможете. Я заблокировал компьютер. 51 Небо было сплошь покрыто муаровыми разводами облаков, быстро бегущих по нему и меняющих форму. Багровое солнце лениво сползало в ущелье, цепляясь своими краями за острые макушки скал, одетых снегом. Издали они походили на диковинные подсвечники с гигантскими оплывшими свечами. Воск лавин оплывал на величественные отроги гор, сползая витиеватыми змейками по ущельям в долину, где под дневным зноем плавился, превращаясь в прозрачные ручейки живой влаги, узкими лентами льющейся в обрамленный крупной галькой и сиреневым песком бассейн прозрачного озера. Мелкие барашки вздымались на его золотой глади от легкого дуновения ветра, прорывавшегося через проплешины густого малахитового леса. Трава и кустарник подкрадывались к воде, словно охотились за этим маленьким водяным чудом.Рухнул кряжистый тис, поднимая бурлящие волны. Его темный ствол медленно поплыл по золотой глади. Торчащие из воды толстые суковатые ветки с мясистыми розовыми листьями и белыми шарами цветов походили на нежные, но сильные руки русалок. Корни грозными змеями выползли из зияющей раны в земле и застыли огромным запутанным шаром.Плети кустов с пурпурными цветами на сиреневых веточках разошлись, и на искрящийся песок грациозно вышли два единорога. Их ослепительно белая шерсть лоснилась в лучах угасающего светила, приобретая розовый оттенок. Их серебристые гривы плескались на ветру и мерцали бриллиантовыми переливами. Удивительные животные шли рядом, плечом к плечу. Казалось, они были увлечены своей беззвучной беседой. Возле кромки воды они остановились и стали принюхиваться, раздувая ноздри, фыркая и прядя ушами. Как они прекрасны и совершенны! Удивительные творения, созданные чьей-то волей. Сколько же, интересно, их здесь? Единороги опускают головы и пьют янтарную влагу мягкими бархатными губами.Утолив жажду, существа отходят от воды. Жеребец проходит по берегу. Его ультрамариновые копыта взрывают прибрежный песок, оставляя на нем глубокие следы. Движения его совершенны и грациозны. Глаза горят, как раскаленные зеленые угли. Он медленно опускается на колени и начинает купаться в прибрежном песке, нежась в последних теплых лучах заходящего солнца…Джонси прошелся по постели, оставляя на белоснежной простыне четкие кровавые следы. Страшно захотелось сбросить его оттуда, но он лезет, ластится и тихо мурлычет. И мордашка у него такая маленькая…— О, нет! Зачем, Бретт? Зачем ты оторвал Джонси голову?!Рыжий кот сел и стал умываться, слизывая пятна запекшейся крови с заскорузлой шерсти.Но почему у него лицо Бретта?Кот смотрит тусклыми печальными глазами и, кажется, плачет. Нет, не плачет. Просто он хочет, чтобы его почесали за ухом.— Нет, Джонси, я не могу, я боюсь!Боль, какая жуткая, всепоглощающая боль! Пламя хлещет, обжигая лицо, визг пуль наполняет душный воздух каюты. Они носятся от стены к стене, разрывая на куски блеклую облицовку. Грохот выстрелов рвет барабанные перепонки.— Хватит!Голова ныряет под одеяло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52