Некоторые из них были не заперты: луч фонаря выхватывал из пыльной темноты то умеренный канцелярский беспорядок, то нечто сугубо лабораторное – из стекла и проводов. А за некоторыми из дверей его ждал зловонный сырой мрак, в котором луч света просто тонул, а если на что и натыкался, то лишь на что-нибудь, вызывающее приступ тошноты.А потом он услышал кузнеца. Ему уже порядком осточертело осторожничать в этом скучноватом лабиринте. Точнее, чувство осторожности он утратил вместе с ощущением времени. И просто пошел на звук металлического инструмента где-то неподалеку.Дверь была приоткрыта и из-за нее как раз и тянуло раскаленным металлом. А внутри комнаты Майкла поразила обстановка, совсем непохожая на ту дикую помесь химкомбината, лаборатории, оффиса и того света, в которой он уже привык за пару суток пребывания на Грамэри. Это была, в общем-то, просто заброшенная слесарная мастерская. Где-нибудь в Бийске или в Сыктывкаре.Только стены были от Грамэри. С бору по сосенке собранные наковальни, тиски, не до конца доломанные станки. Пыль и сумрак. В углу пылал горн.Кузнец временами вскидывал голову и поглядывал на него.Дружелюбно, но не слишком. Он был неулыбчив – тонкой кости, северного типа, голубоглазый. Молодой еще, светло-русый мастеровой, копающийся в инструментах на верстаке под зеркалом.– Ну, зачем пришел? – спросил он, поглядывая на Майкла снизу вверх, когда тот, наконец, подошел к нему.– Да вот, посмотреть – как у вас тут поживают... Мои друзья.– А они-то этого хотят? Твои друзья?.. Ох, думаю, нет, – Кузнец по-прежнему полусогнувшись над верстаком, наклонив голову, присматривался к нему.– У меня другая информация. – Майкл почти справился с затопившим мозг ощущением нереальности происходящего и стал более или менее профессионально прокачивать сквозь фильтры памяти эту, характерную весьма, внешность, этот выговор, эти приметы и привычки стоявшего перед ним.Нет, в лицо он, конечно, никогда не видел белокурого кузнеца. И на фото – тоже не привелось, наверное... Но, вот, словесный портрет...– Ну, что же, – Кузнец выпрямился, обтер руки ветошью, отбросил промасленное тряпье и требовательно протянул к гостю руку. У него была широкая кисть пианиста и узловатые, крепкие пальцы мастерового. Или военного. – С друзьями твоими, я тебе не помощник... На себя самого положись... А вот с чем другим...– С чем, например?– Ну, с судьбой... Скажем так – с судьбой. Тут разобраться каждому не помешает...– Я не за этим сюда пришел.– Еще как сказать... Думаешь, порядок у тебя тут? Гляди!Он жестом направил взгляд Майкла в глубину пыльного зеркала.– Где он видел такое же? Ну да, конечно...Много всякого отражалось в зеркале этом. И сумеречная кузница, и трехлетней давности календарь на стене. И... – Майклу на мгновение почудилось, что он видит давешних птиц изо сна, притаившихся в тенях. И приоткрытая дверь и полуосвещенный коридор... Только вот этих двоих не видел он – Кузнеца и себя самого.Так, черт, вижу я этих птиц, или нет, все-таки? – подумал он, словно только это и было сейчас важно...– Ты что-нибудь понял? – спросил Кузнец.– Я себя не вижу в стекле... – как-то рассеянно ответил Майкл, следя за призрачным движением там, в зеркале – в коридоре за приоткрытой дверью. – И тебя – тоже.– Это от того, что у тебя нет судьбы, – резким, сверлящим голосом сказал Кузнец. – Так чего же ты хочешь?– И у тебя тоже? Нет судьбы?– Ну уж, у нашего брата судьба не на погляд выдалась... – коротко, терпко хохотнул Кузнец.Впервые Майкл видел такую горькую усмешку. Он снова перевел взгляд вглубь зазеркалья и увидел, как в глубине коридора не торопясь и шаркая ногами – он УСЛЫШАЛ этот шаркающий звук из-за спины: значит, не только в зеркале было это – прошел куда-то Джей-Пи. У двери, не остановившись, махнул ему рукой. Что-то похожее на канделябр – изощренно изуродованный и закопченный – держал он перед собою. И пламя черных свечей колебалось над ним. Тоже ЧЕРНОЕ.Впрочем, длилось это видение секунды три-четыре, не больше. Да и было ли оно, вообще? Только шаркающие шаги удалялись в напряженную тишину – там, за спиной...– Ладно. Я уже сказал, зачем пришел.– Упрямого прислали... – Кузнец взял Марка за безымянный палец правой руки, не выпуская его, обогнул верстак и, попробовав на прочность обручальное кольцо, посмотрел прямо в глаза. – Так как – нужна тебе судьба?– А на спор – слабо? – неожиданно для себя выдай Майкл.– Узнаю школу, – левой рукой Кузнец поднял к его глазам серебряный царский рубль.– Орел, – глухим голосом загадал Майкл. В горле его почему-то пересохло.– Решетка, – не отрывая взгляда от его зрачков, выговорил Кузнец и крутанул рубль по верстаку.Казалось – вечность тянулась эта пауза, закончившаяся вибрирующим звоном ложащейся на ребро монеты.– Твоя удача, – сказал Кузнец. – Получай судьбу. А значит и координаты получай. В третьем секторе пошуруешь. У секретарши в столе. Той, что твоему знакомому хвосты заносила...– Это кому?..– Ну, это ты сам уж додумаешься. Недогадливых, вроде, сюда присылать не должны бы... А теперь – не бойся...Он, не снимая кольцо с пальца Майкла, стал прилаживать его в хитроумных тисочках.– Здесь огонь, – не то, чтобы испуганно, скорее недоуменно сказал Майкл.– Не шевели рукой, – а то будет тебе огонь...Майкл, морщась, смотрел как тот колдует над его рукой – позвякивая хитроумными инструментами, временами вскидывая на него лукавый взгляд.– Ну вот, получай. – Кузнец разжал тиски, звонко бросил инструменты на верстак.Майкл поднял руку к глазам. Чеканный узор покрыл его старое, исцарапанное обручальное кольцо. И форма его чуть изменилась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30