А уж потом я, Алан Зитцдорф, геройствовал, спасая людей и остальных разумных существ от тварей, которых сам же на эту планету и привез! Смешно! Что же я скажу перед лицом трибунала Космофедерации? А трибунал будет, точно будет, этот легионер, он так просто Алана Зитцдорфа не отпустит… С другой стороны… нет, вот как раз-то легионера на этот предмет особо опасаться и не стоит. Легионер сам в бегах, и связываться с властями у него нет никакого резону, если Алан чего-то еще понимает в этой жизни. И геолог этот не так опасен, он только и мечтает, как побыстрее добраться до ближайшей планеты с горячей ванной и супермаркетом, чтобы, затащить туда свою дикарку и нацепить на ее прекрасное загорелое тело тряпья побольше. И с пацаном договориться можно, тот до сих пор еще на меня пялится восторженно, все еще думает, надеется, что бесстрашный герой космоса Алан Зитцдорф выполняет какую-то секретную миссию. И я его в этих заблуждениях стараюсь по возможности поддерживать намеками разными, прочей фигней. Но вот этот лейтенантик-службист, вот он, не колеблясь, поставит жирнющий крест на всей карьере отважного астронавта. Как он на меня смотрит-то теперь, с улыбкой такой противной, нагловатой. Ну как же! Только вчера автограф брал, язык у него от волнения заплетался, когда с героем космоса общался. А теперь… Ухмыляется еще… Вот он-то точно в первом же рапорте все обстоятельно опишет, подробно, по пунктам, и пилот Алан Зитцдорф будет в говне, а все остальные – в мармеладе. Остается только надеется, что лейтенант Секач очередного штурма не переживет…
Я, то есть Алан Зитцдорф заворочался на своем матрасе и непроизвольно почесался.
Да, видно, привык я к комфорту. Укладываться спать, не приняв душ… Какое дикарство! А остальным хоть бы хны. Отдыхают: пленный монстр, усыпленный этой шибко умной башкой – Дивером, пованивает в углу диспетчерской. Робот-крупье, героическая консервная банка, блаженствует около своей розетки, сорняк гигантский Алямм запитался корневищами в кастрюлю с водой и ласково поглаживает новый набухший бутон. Сопляк дрыхнет по соседству, свернувшись калачиком. Кабан этот Секач тихо похрапывает, не выпуская карабина из рук. Нашелся тоже рейнджер из диспетчерской, даже вздрагивает во сне, подвиги свершая, свинья такая. Дикарка в обнимку с геологом безмятежно раскинулась на спине на соседнем матрасе, так что розоватые сосочки ее великолепной груди смотрят точно в потолок.
Почему-то совсем спать не хочется. От нервов, наверное, тем более вид этих сосочков миссис Амальги особо спокойному сну совершенно не способствует. Нет, какие сейчас могут быть соски?!! Разве об этом думать надо? О том, как шкуру свою спасать. Только как тут спасешь? Разве что держаться поближе к командору. Да-а-а-а, крутой мужик этот командор. Только что толку от этой крутости, когда в этой коробке так тесно, так душно, словно кто-то мнет ее снаружи. О, боже, тяжело-то как…
И тут я проснулся, и сразу понял, отчего мне так тяжело. Мистер Алан во сне перевернулся на бок и случайно навалился на меня всей своей массой. Стараясь не разбудить пилота, я осторожно освободился от его объятий. Протерев глаза, почувствовал, что во рту все пересохло. Прошел к холодильнику и открыл стеклянную дверцу. Первое, что мне попалось под руку – пакет с молочным коктейлем. С пакета мне ослепительно улыбнулся отважный пилот Алан Зитцдорф. Я тут же приложился к напитку.

Часть пятая
ЗНАКОМЫЕ ВСЕ ЛИЦА
Глава 1
Мы деловито готовились к следующему штурму, вернее, делали вид, что готовимся. Потому что особо готовиться нам было нечем. Да, нечем!
Когда эйфория от успешной ночной битвы прошла, настало время задуматься, а что мы собственно имеем на данный период времени. Да, мы уничтожили тринадцать монстров и одного взяли в плен. Вон, командор его в углу допрашивает, через мистера Дивера, естественно. Пробует выяснить, что у твари в мозгах осталось.
А теперь минусы: пиропатронов у нас совсем не осталось, «заряженных» роботов тоже. Для карабина Секача осталась всего одна коробка патронов. Но что хуже всего – не стрелял больше лучемет командора. Командор что-то объяснял про зарядные капсулы, про то, что все они остались в рюкзаке, который я, трусливо спасая свою жизнь, бросил в пасть страшной гадине. Меня, конечно, никто не обвинял, но… Не по себе мне как-то было. Так разве я знал, что патроны к лучемету в рюкзаке? Хотя, с другой стороны, а где им еще быть?
Одним словом, если монстры снова пойдут на приступ, защищаться нам будет совсем нечем. Тогда оставалось одно: прорываться на «Барракуду». Только как? Лучемет командора не действовал, а монстроуловитель показывал, что первый этаж диспетчерской опять кишит этими мерзкими тварями. Появились твари и в районе жилого отсека. Мы, как смогли, попытались его укрепить, но только надолго ли этих укреплений хватит? Когда в пасти зверюги взорвался боезапас к лучемету, рвануло так, что теперь не только дверь, вся переборка держалась на честном слове. В общем, все было очень плохо.
Командор закончил допрашивать монстра и теперь лежал на диванчике, смоля свою сигару. Вид у него был смурее тучи, мне почему-то показалось, что он не знает, что дальше предпринять.
И тогда на пульте прозвучал сигнал вызова. Сигнал был слабый, словно колокольчик вдалеке тренькнул.
– Связь! Неужели появилась связь?!! – завизжал лейтенант Секач, бросился к пульту управления и тут же заорал: – Ур-р-ра! За нами прилетели!
– Ну что, что там? – толкаясь, заглядывали в мониторы и командор, и мистер Джош, и капитан Зитцдорф, да и я, признаться, не удержался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107