Будьте начеку. У меня предчувствие: что-нибудь обязательно стрясется. Но что?..
Фионна с жаром запела. Музыканты спохватились лишь на следующей строчке и поспешили приступить к аккомпанементу. То была гневная песня о несправедливости, об убийствах невинных людей. В отличие от народной баллады, которую Фионна пела в «О’Флаэрти», эта песня не бередила старые раны, восстанавливая слушателя против англичан, а брала его за шкирку и заставляла возненавидеть всех, кто использует свою силу во зло. Воздух просто-таки заискрился от ярости. «Магия „Изумруда в огне“ — небезопасная штука», — подумалось Лиз. Фионна носилась по сцене туда-сюда, призывая невидимую аудиторию вместе с ней встать на борьбу с угнетателями. Обнявшись с микрофонной стойкой на «восточном мысу» сцены, она почти прохрипела в него куплет. Бахрома обвилась вокруг стойки — да так и прилипла к ней. Фионна, совершив пируэт, отскочила было от стойки. Но та не желала с ней расставаться. На долю секунды стойка опасно накренилась — и с грохотом рухнула у ног Фионны. Колонки исправно распространили по всему стадиону крепкую ругань певицы. Фионна остановилась, буквально подпрыгивая от ярости. Фитц и техники поспешили к ней на выручку.
— Отпорите эту долбаную бахрому с этого долбаного платья, — раскатился по залу приказ Фионны. Ответа Фитца Лиз, слегка оглохшая от колонок, не услышала, но его умоляющее лицо говорило само за себя. — А мне плевать! Я тебе кто — заклинатель змей, блин? Святой, блин, Патрик, на фиг?
Костюмер так и обмер. Вечный миротворец Найджел Питерс совершил в сторону Фионны бросок через всю сцену.
— Нет уж! — ответила Фионна на неслышные увещевания директора. — Я не потерплю, чтоб надо мной даже мои платья насмехались!
Найджел, задрав голову, чиркнул себя пальцем по шее. В аппаратной этот знак поняли правильно и выключили Фионнин микрофон, чтобы ее воплей не слышала вся улица. Теперь со стороны казалось, будто певица, Найджел и Фитц словно играют в мимическом спектакле, иногда срываясь на невнятные выкрики. Найджел показал на часы. То был неопровержимый довод: капризничать некогда, главное — концерт. Фитцгиббон с мученическим видом достал ножницы и обкорнал бахрому на рукавах до трехдюймовой длины. Подскочил рабочий с метлой. Фитц в полном смятении — совсем как мать, чьего малыша стригут впервые в жизни, — наблюдал, как тот сметает обрезки. Фионна, не оглядываясь, вернулась на противоположную сторону сцены. Музыканты заиграли вступление. Фионна обхватила обеими руками микрофон и раскрыла рот.
Раздался совершенно нечеловеческий вопль. Просто скрежет тормозов, да и только. Все так и подпрыгнули. И тут же из труб в задней части сцены ударили вертикальные струи дыма. На этой зыбкой завесе заплясали фантастические зеленые силуэты — ага, лазерные проекторы заработали. Змеи и птицы мгновенно превращались в завитушки кельтского орнамента. Лиз восхищенно ахнула, но музыканты и техники ошарашено застыли.
— Сохрани меня все святые и помилуй! Это еще что? — выпалила Фионна, опомнившись первой.
— По графику эта штука включается только на шестой песне! — в ужасе возопил режиссер. — Эй, наверху — вы что, совсем?.. — Придерживая у губ микрофон своего «шлемофона», он сердито погрозил небесам свободной рукой.
— Извините, — отозвался из громкоговорителей срывающийся голосок Робби. Дым перестал валить. — У меня рука соскользнула, курсор ниже перескочил. Больше я такого не допущу.
— Во-во, смотри не допускай, — пробурчали все присутствующие чуть ли не в унисон.
Но Робби не сдержала обещания. Мелкие сбои продолжались. Спецэффекты срабатывали то с запозданием, то в самом неподходящем месте сцены. Лиз казалось, будто на ее глазах разрушается прекрасное здание: медленно-медленно, роняя кирпичик за кирпичиком на головы случайных прохожих. Атмосфера чуда, царившая на стадионе в начале репетиции, испарилась без следа, вытесненная чувством полной безнадежности. Свой вклад в это внесла, по всей видимости, и Робби Ундербургер.
— У девчонки просто крыша поехала, — пробурчал Бобо не без сочувствия, наблюдая за Фионной: та металась по сцене, а под ногами у нее то и дело грохали не вовремя крохотные взрывпакеты. Фионна походила на бедолагу ковбоя, которого недруг-стрелок заставил «танцевать». Если бы Робби не извинялась так искренне, можно было бы заподозрить, что она специально издевается над Фионной.
— Как, по-вашему, может быть, она предчувствует надвигающуюся беду? — спросила Лиз. — Потому она и не в себе? — Эта идея весьма увлекла Лиз. — Вдруг Робби ясновидящая? Ее талант мог бы сослужить службу нашему ведомству… или вашему…
Будро изумленно выгнул свои белесые брови.
— Вот уж о чем не думал, о том не думал, мэм. Может быть, вы насчет нее и правы — но вряд ли она согласится. Сознайтесь — наши оклады как-то блекнут по сравнению с ее нынешними заработками.
Лиз кивнула. Если бы не патриотизм, она и сама бы соблазнилась кругленькими суммами, упомянутыми в досье на административный и технический персонал. Зная себя как человека дотошного, Лиз не сомневалась, что справится чуть ли не с любой работой. Впрочем, если все артисты такие чокнутые, как ее бывшая однокурсница… Тогда спасибо, не надо.
Барабанщик задал ритм, и репетиция возобновилась. Пару песен группе удалось откатать без проблем. Люди немного расслабились. Лиз, держа амулеты наготове, сохраняла бдительность — но поймала себя на том, что ей ужасно приятно быть чуть ли не единственной зрительницей рок-концерта. Правда, ей немного не хватало атмосферы вольницы и братства, которую может создать лишь толпа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89