Тот невозмутимо исследовал свой нос.
– Выходим с рассветом. Безу подготовить запасы. Гефу нанять верблюдов с погонщиками.
И было это через день после посещения храма.
Нави отошел в сторону и сел рядом с расположившимися в тени шелковицы странниками. Остальные разошлись по своим делам. Не так уж наивен был добровольный телохранитель Сида! Он просто не мыслил сейчас более важного дела, чем безопасность экспедиции. И в первую очередь Сида, который для него остался тем же обожаемым Исом, что и в давние времена. Усевшись, он с безразличным видом стукнул по странническому посоху. Грез на мгновение приподнял веко и тут же его опустил – этот преданный волкодав, как мысленно окрестил странник Нави, был явно недалек и опасаться его надо было в последнюю очередь. Больше других его занимали Зер и Геф. После Сида, разумеется! Помнится, в одном из апокрифов – брат Грез почитывал не только ортодоксальную литературу – Ис именовался полным именем, кажется, Исид… Случайность? Да и окружение, кроме Зера и Беза, самое подходящее…
«Господи, не читаешь ли ты моих мыслей!» – он даже головой замотал от страшного предположения. Но если нет… Или Ис был не тем, что он есть в Книге?!
Окончательно запутавшись и решив, что будущее покажет, он засвистел носом, вторя брату Мису, которого, по-видимому, никогда не тревожили никакие мысли, разве что о сытном обеде да мягкой подстилке. Впрочем, любил он также уединенные благочестивые беседы с плотненькими мирянками.
«Посох полый, – отметил про себя Нави, прикрывая глаза, – и не тяжелый. Значит – не деньги».
А в это время Зер, Геф и Без поочередно спускались в колодец. И поднимали оттуда какие-то тюки.
«Похоже, из тех, что запрятали тогда в заваленном подземном ходе, перед бегством из Священного города», – лениво подумал вновь приоткрывший глаза Нави.
6
Верблюды легли на песок. Как и много лет назад, волны подкатывались к самым корням пальм. И так же ослепительно сверкала раскаленная дуга пляжа.
Брат Грез, подобрав полы одежды, побрел по воде к покачивающейся на пологой волне сидящей носом на мели двухмачтовой посудине – договариваться.
– Что в тюках? – словно впервые увидев полосатые мешки, висящие по бокам верблюдов, спросила Мер.
– Товары, материи, ценимые на Севере, купцы мы или нет? – задорно вскинул бороду Сид.
– Особенно ты, – провела ладонью по его волосам Мер, – сразу видно, какой ты хитрый и удачливый!
– Любого обмерю и обвешу!
Между тем брат Грез, гордый доверенной ему миссией, сторговывался с корабельщиком. Наконец он спрыгнул со сходней, не достававших до берега, и зашлепал по воде к дожидавшимся его путникам.
– Несите тюки, договорился!
И Без отсчитал корабельщику половину положенного серебра.
Погрузка была недолгой – паломников на корабле скопилось уже достаточно. Были и купцы. А в трюме, в глиняных конических кувшинах, стояло доброе вино и знаменитое на весь мир густое и ароматное масло.
То ли неопытный корабельщик перегрузил свое судно, то ли сил команды и пассажиров не хватало для сталкивания на глубину этого угловатого сооружения, но корабль продолжал пребывать на мели, и чернобородый капитан был в растерянности. Сид долго терпел это положение, сам налегал потным плечом, а потом, когда все поневоле стали вытирать пот и мрачно поглядывать на лазурные волны, подошел к капитану:
– Есть ли у тебя прочный канат?
– Есть. Зачем он тебе, купец?
– Хочу помочь вывести корабль на глубокую воду.
– Что еще надо? – почему-то сразу поверил чернобородый.
– Лодку, гребцов, якорь. И прочное бревно, на которое можно надеть крестовину. Бревно на корме стоймя пропустим через палубу и закрепим в киле – чтоб вращаться могло.
– Сделаю.
К вечеру устройства было готово.
Сид первым налег на брус крестовины, надетой на бревно, за ним – остальные. И пошли по кругу, выбирая канат, на конце которого был закреплен завезенный на глубину шлюпкою якорь. И когда жгучий пот потек по хребту между лопатками, корабль вздрогнул и заскользил, мягко покачиваясь на волнах. И видно было, как глубоко, в прозрачной до песчаного дна воде, проплыла широкая незнакомая рыба, колыхая бахромой, как огромным черным плащом.
И вскоре ветер наполнил нескладные красные паруса, совсем такие, как обтянутые пропотевшей материей полновесные груди корчмарки у ворот Священного города, о коей вспомнил, подняв очи горе, брат Мис. Так что и он не был лишен живого воображения!
А еще удивительнее то, что похожая ассоциация возникла в рафинированном воображении Зера. Правда, здесь все ассоциировалось отнюдь не с корчмаркой… Где, за какими пространственно-временными безднами ныне Анна Ивановна, секретарь начальника Звездного предприятия товарища Парфенова?
А корабль, переваливаясь по-утиному, направлял свой нос к горизонту, где голубизна воды сливалась с синевой быстро темнеющего неба.
– Как ты определяешь курс? – спросил чернобородого Сид на правах человека, давшего дельный совет.
– Днем – по солнцу. Ночью – по Большому Гвоздю, вокруг которого ходит мир.
– А в тумане?
– Туман не вечен. Да и ветер можно пощупать. А у себя под берегом я на вкус каждую пробу грунта знаю.
– Как определяешь скорость?
– На глаз, купец.
– И ошибаешься?
– Не без того. Но я знаю, что при добром ветре путь через море – четыре дня.
– А как сейчас?
– Пять дней.
– А если ветер противный?
– Убираю паруса – бога и ветер не переспоришь. За весла беремся, да много не нагребешь.
– А плавать-то можно и побыстрей. И против ветра под парусами ходить. Ну не совсем против ветра, а под углом к нему. Вот только вместо этих линялых лифчиков лучше бы косые паруса, а на носу – треугольные.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59