Подавленность и ужасный запах отбивали всякий аппетит.
Я хлебнул немного укрепляющего напитка, найденного в подвалах башен.
По мере наступления сумерек тревога моя усиливалась. На сей раз гроза началась еще до заката.
Все, что я увидел, было жутковато: чем чаще сверкали молнии, чем сильнее становились грозовые разряды, тем ярче, полыхало голубоватое сияние вокруг причудливых деревьев, а на вершинах их начали появляться огоньки, похожие на огни святого Эльма, о которых рассказывают моряки.
Казалось, лес пьет грозу, вбирает ее в себя.
Я смотрел во все глаза, ничего не понимая. Ни на Земле, ни на Марсе я не видел, чтоб дерево было таким проводником электричества.
Из глубокой задумчивости меня вывели непривычные звуки. Уже совсем стемнело, дул сильный ветер, а к небу вздымался жалобный стоп. Казалось, он исходил со дна морского. Плач этот доносился с севера и с каждой минутой делался все громче.
Как и месяц назад, обреченные покинули свои башни и теперь целая их стая с воплями и стенаниями, несомая вихрем, летела к месту своей казни…
На фоне неба, ежесекундно озаряемого молниями, они казались серым облаком, а их пронзительные крики терзали мне душу. Я не мог отделаться от мысли, что Невидимки летят и молят меня о помощи…
Это было ужасно. Я упал на песок, тяжело дыша, но не мог отвести глаз от этого адского зрелища.
Несчастные создания пролетели всего в нескольких метрах над моей головой, и я увидел, как передние Невидимки исчезли в пещере, словно в хищной пасти, окруженной тусклым сиянием…
Они толпились там, подгоняемые какой-то всевластной силой, будто овцы у дверей бойни, и все это сборище, крича и воя ужасными голосами, медленно исчезало в зеве мрачной горы…
Резкие возгласы перемежались хрустом ломаемых костей и чавканьем, время от времени слышался какой-то омерзительный треск, а затем этот чудовищный рот изрыгал кровавую пену вместе с остатками раздробленных крыльев и изжеванных щупальцев, нагромождая их возле входа полукруглым валом.
А черные тучи то и дело метали ослепительные молнии, вырывая на мгновение из темноты бушующее море и мрачные вершины скал.
Это было свыше моих сил… Голова у меня закружилась, и я потерял сознание.
Когда я очнулся, никого из Невидимок не осталось в живых. Их всех поглотило ненасытное чудовище.
Гроза еще продолжалась, а с горой произошла странная перемена. Вся она теперь лучилась мягким матовым светом. Передо мной высилась сплошная мерцающая стена… Смотреть на нее было настолько жутко, что я не берусь это выразить словами.
Наверно, ужасная гора отдыхала, переваривая съеденное…
Потрясение и усталость мои были столь сильны, что в голове не осталось ни единой мысли. Даже любопытство улетучилось бесследно. Я хотел только одного — бежать, бежать отсюда без оглядки, любой ценой! Не обращая внимания на шторм, я отвязал лодку и принялся бешено работать веслами, но едва успел отойти от берега, как огромная волна подхватила хрупкое суденышко и принялась швырять его, как соломинку. Я ухватился за борт лодки, ставшей игрушкой стихии.
Она стрелой мчалась вперед и не тонула лишь потому, что была необычайно легкой. Меня дважды выбрасывало на берег и смывало обратно в воду. Наконец, руки у меня занемели, и я упал в кипевшие волны…
Как мне удалось уцелеть — сам не знаю. Я очнулся от ощущения тепла и покоя, открыл глаза и понял, что лежу на камнях, а когда попробовал пошевелиться, боль в избитом и израненном теле сразу дала о себе знать. Я весь был покрыт ссадинами и синяками, а желудок мой бурно протестовал против морской воды, которой я наглотался.
Я уже подумал, что вот-вот прощусь с жизнью, однако у меня еще хватило сил отползти подальше от края берега, чтобы снова не очутиться в воде. Неподалеку валялась пробитая лодка и несколько уцелевших орудий из моего скарба. Я попытался ползти дальше, но обессилел до такой степени, что за полчаса продвинулся шагов на десять. При каждом движении я не мог сдержать стона, язык распух от жажды, в горле жгло.
Ах, как я обрадовался, увидев на камнях маленький бамбуковый бочонок с чудесным ликером, взятым с собой в дорогу!
С большим трудом я откупорил его, вытащив деревянную пробку, и жадно сделал несколько глотков. И сразу же почувствовал себя намного легче. Немного погодя я встал, потом, хоть и с усилием, но оттащил от воды лодку, решив со временем починить ее.
Совсем недалеко поблескивал металлический лес, который так искрил и светился прошлой ночью. За деревьями виднелась вершина вулкана, над ней поднимался к небу столб дыма, а справа горизонт заслоняла окаянная гора.
Леденящие кровь видения минувшей ночи всплыли в моей памяти…
Честно говоря, я предпочел бы очутиться в лапах у льва, чем пребывать в столь жутком соседстве. Ведь жизнь моя зависела от незримого чудовища, которое в любой момент могло поглотить меня, как кит мелкую рыбешку. Я и без того не понимал, почему оно меня пока не тронуло. Должно быть, после такой обильной трапезы им овладела вселенская лень.
Спасаться бегством?.. Да, наверно надо было, но я пока не спешил, да и куда побежишь, когда ноги изранены, а плыть не на чем?
Такие невеселые размышления навели меня на мысль: а не попробовать ли промыть раны волшебным напитком из подземелья. Результаты не замедлили сказаться. Жгучая боль не только утихла, я смог свободно ходить, хоть еще и прихрамывал.
Вскоре я поймал большую черепаху, убил ее камнем, по печь мясо было не на чем и пришлось отведать его сырым, нарезая на кусочки острым кремнем, но оно мне не понравилось.
Среди прочих вещей у меня уцелел топор, крепко привязанный к борту лодки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104