Ну
и ну! Половина из того, что говорили эти чокнутые, было не более чем
пустым звуком, детским лепетом. Сдвинутые, да и только.
- Но послушай, Джон, - выдвигал обоснованные контрдоводы Пиндар, -
какие мы будем иметь гарантии того, что этому человеку можно доверять? Как
ты не хочешь понять того, что он - не более чем самый заурядный уголовник,
несмотря на все его ритмы и рифмы. И что удержит его от того, чтобы не
предать нас в любую минуту, если вдруг мы ненароком так обидим
какого-нибудь вельможу, что за нашу голову будет назначена цена?
На эти доводы ответил Ансгар, журналист:
- Боже мой, Пин, - начал он. - Мне кажется, что ты вовсе не изучал
эту цивилизацию. Чем ты занимался во время перелета, когда мы были в
гипнокамерах? - Смит не ответил. - Смотри, - продолжал Соренштайн, - этот
местный приятель Джона убил двух вельмож и позволил третьему уйти
невредимым.
Выдержав небольшую паузу, он продолжил свои рассуждения:
- Согласно теологии лиффан, вся знать делегирована на планету
Матерью, чтобы быть Отцами в той или иной степени. Для любого жителя,
кроме тех, кто выше по рангу, обидеть кого-то из них означает великий
грех, и наказанием служит казнь - что-то такое, что они называют
"Проклятьем Матери". Убить вельможу - значит совершить святотатство, и у
них для таких случаев даже придумана специальная казнь. Они называют ее
"Долгой Смертью", поскольку казнь длится целый месяц. И вот этот парень
убивает не одного, а сразу двоих из них, причем высокопоставленных
вельмож, борода которых достигает их священных пуговиц на пузе. И Джон при
этом был еще одним свидетелем.
- Это правильно, - вставил свое слово Джеллфт. - Убийство вельможи
является святотатством. - Его голос звучал так, как если бы он наполовину
верил в это. - Саарлип скорее удавится и избавится этим от дальнейших
неприятностей, чем откажется от дружбы с лейтенантом Харленом.
Как подтверждение этому, Объятья Матери (дивизион Гвардейцев) в
полном составе, а это - двести хорошо вооруженных лиффан, как раз в это
самое время маршировал по улицам города. Тчорнио Гар-Сполниен Хиирлт,
Первый Сын и Наследник Сполна Гар-Тчорниена Хиирлта, Великого Князя Лиффа,
потомственного патрона Гильдии Текстильщиков, не говоря уже о еще
нескольких не менее впечатляющих титулах, шагал впереди колонны. За ним
следовал глашатай из Гильдии Глашатаев. Вместе с дивизионом по городу
двигался длинный узкий овал тишины, и в этот овал на углу каждой улицы
глашатай объявлял:
"Все лиффане должны слушать это с вниманием! Все лиффане должны
слушать это со вниманием! Сокровенным Именем Матери! Объявляется ненависть
Матери в отношении двух неизвестных низменного происхождения, которые
прошлой ночью смертельно ранили и предательски убили трусливыми методами
благородных сынов двух наиболее благородных семей.
Налагается епитимья на срок в шесть дней.
Да не будут проданы в эти дни в пределах города Лиффдарга ни мясо, ни
вино, ни пиво. Да не будет звучать музыка, и да не будет смеха. За
нарушение - Ласковое Наказание Матери.
Да вознесет каждый житель Лиффдарга скорбные молитвы в Храме каждый
день с восходом и заходом Материнского Глаза. За нарушение - Ласковое
Наказание Матери.
Да будут закрыты городские ворота все эти шесть дней. Да не войдет
никто в город и не выйдет из него до тех пор, пока епитимья не будет
завершена. За нарушение - Ласковое Наказание Матери.
Все лиффане должны слушать это с вниманием! Сокровенным именем
Матери! Проклятье Матери да падет тяжкою карою на головы богохульных
убийц, и да свершится над ними Долгая Смерть, и да не будет для них нигде
прибежища.
Слушайте это с вниманием! Сокровенным именем Матери! Кто бы ни
доставил этих людей, одного или обоих, в Объятья Матери, будет возведен во
дворянство и станет богатым, а того, кто укроет их от Объятий Матери,
разделит вместе с ними их участь. Объявление сделано. Сокровенным Именем
Матери!"

После каждого объявления дивизион и окружавший его овал следовали
дальше. И все это время Тчорнио, которого в дворянских кругах уже успели
прозвать "Выживший", подозрительно всматривался в толпы лиффан, чтобы
победно выкрикнуть и указать пальцем в тот самый момент, как только ему
удастся опознать хотя бы одного из двух своих вчерашних врагов.
- Тогда хорошо, - заключил Смит, - будем считать, что этот карманник
- наш первый завербованный. Но вот в чем вопрос: есть ли необходимость
посвящать его во все детали нашей операции?
Несмотря на решительный протест Смита, было решено, что Хард будет
посвящаться абсолютно во все дела подразделения "Л-2", причем настолько
регулярно, насколько он сможет воспринять и переварить очередную порцию
информации.
- Он для нас не просто местный гид, - убеждал своих друзей Харлен. -
Мы должны призвать его во Флот, включить его в систему подчинения и
сделать полноправным партнером во всей операции. В противном случае нам не
удастся использовать его знания и опыт с максимальной отдачей. Он будет
все время говорить нам только то, что, по его мнению, мы хотим от него
слышать, если не будет четко представлять себе конечную цель нашей
операции. О Господи, мне только что пришла в голову интересная мысль!
Соренштайн понимающе улыбнулся, а остальные разом воскликнули:
"Какая?"
Вместо Джона ответил журналист:
- Хард будет, пожалуй, единственным человеком на Лиффе, призванным на
военную службу!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55