- Вы совершенно правы, но позвольте заметить, что нет совершенно
никакой необходимости вести битвы с армиями противника в поле, - возразил
Джон. - Мне приходилось слышать о таких формах борьбы, которую вы смогли
бы довольно успешно вести даже такими силами.
Генерал подался всем телом вперед. По всему было видно, что этот
человек с таким странным именем действительно наполнен полезными идеями.
Не торопясь и не скупясь на подробности Джон описал концепцию
партизанской войны. Стычки по принципу "нанес удар - скрылся". Атаки
превосходящими силами на небольшие посты и скрытый отход до того, как
прибудет подкрепление. Проведение пропагандистских кампаний среди
населения. Каждую ферму следует превратить в опорный пункт для поставок, а
каждого фермера - в агента. Вместо того, чтобы мериться с противником
силами в поле, следует наводить на него ужас за каждым углом. Сегодня
ночью удар в одном месте, а в следующую - где-нибудь в другом, за добрую
сотню стербов от первого.
Генерал Гарт сидел и слушал как человек, у которого раскрылись глаза
на казалось бы такой знакомый предмет, как тактика военных действий. Когда
Джон закончил, он засыпал его вопросами, которые следовали один за другим,
как пули в новом пулемете. И, наконец:
- Сколько вам потребуется времени, чтобы обучить такой партизанской
тактике отряд?

Через три месяца Джон и Хард уже вели дюжину бойцов в первый в
истории Лиффа настоящий партизанский рейд. Объектом их нападения был
небольшой отряд охраны недалеко от деревни Пенчдарг.
- Помните, - предостерегал Джон бойцов, - самое важное - скорость и
внезапность. Не давать им времени понять, что происходит на самом деле.
Атака - отход - новая атака. Их вдвое больше, чем нас, и если мы дадим им
опомниться, то крепко получим.
В действительности ситуация была не такой уж драматичной. Начать хотя
бы с того, что на вооружении партизаны уже были динамитные гранаты и
четыре пулемета. Если бы даже гарнизон насчитывал до роты, партизаны и в
таком случае имели серьезное превосходство в огневой мощи. Но вся операция
являлась скорее практическим занятием, чем боевым рейдом, и Джону хотелось
лишний раз не допустить появления среди бойцов настроения
шапкозакидательства.
Под покровом темноты отряд из четырнадцати бойцов подкрался на
расстояние в несколько ярдов до казармы, где размещался гарнизон. Маршрут,
по которому ходил патрульный, находился на расстоянии всего лишь вытянутой
руки. И действительно, прошло совсем немного времени, как одиночный
патрульный, расстроенный необходимостью нести среди ночи караульную службу
вместо того, чтобы предаваться сладким сновидениям в казарме, и ни в коей
мере не подозревавший о наличии опасности, продефилировал мимо сидящих в
засаде, ни фланирующей походкой, которую едва ли можно было назвать
строевым шагом, ни выправкой не выдавая своей принадлежности к вооруженным
силам. Молчаливая тень, внезапно возникшая за спиной незадачливого воина,
легким ударом уложила его на землю.
Джон тихо подал условный сигнал, напоминающий причмокивание; шесть
партизан темной волной двинулись в направлении казармы и растворились в
темноте. Через пятнадцать секунд Джон подал тот же сигнал, и вперед
двинулась вторая волна; в низкорослых кустарниках остались только Джон с
Хардом.
Джон приглушенным шепотом отсчитывал время, а Хард изо всех сил
сдерживал свое шумное дыхание. За исключением шепота, больше ничто не
нарушало прохладную тишину лиффанской ночи. Всю промышлявшую по ночам
живность планеты Мать создала беззвучной, поэтому тишина заполнила все
вокруг, как плотная мягкая материя, которой забивают щели, чтобы не дать
выйти наружу теплу морозной терранской ночью. Прошептав "семьдесят пять",
Джон Харлен вдруг издал такой пронзительный крик, какой обычно издают юные
барышни при случайной встрече с мышонком.
Сразу же вслед за этим ночь разорвалась на куски звуками взрывов,
короткой дроби управляемых натренированными руками только что изобретенных
автоматов, частых одиночных выстрелов и непрекращающимся душераздирающим
визгом.
Сонная охрана, не в состоянии оказать хоть какое-то сопротивление, в
ужасе хлопала ничего не понимающими глазами. Однако основная задача
партизан на данном этапе состояла не в создании невообразимого шума и
беспорядка, а в захвате напуганных солдат и обеспечении их надежной
охраны.
Пока партизаны, не занятые охраной пленников, деловито наполняли
мешки провиантом и амуницией гарнизона, Джон Харлен обратился с речью к
двадцати восьми сбившимся в кучу и все еще не пришедшим в себя пленным:
- Лиффане, - начал он свою речь, - вы находитесь в наших руках, но
Народная Армия дарит вам жизнь. Вы не сможете победить нас, потому что нас
поддерживает Мать. Ее цели совпадают с нашими: Лифф принадлежит всем Ее
детям. Мать обращается к нам с мольбой за вас: "Отпустите моих детей", а
мы, Ее помощники, не можем противиться Ее воле. Да сбудется Ее слово!
Разразившись этой тирадой, он направился в сторону ближайшего здания,
и уже у самой двери, обернувшись к пленным, прокричал им что-то наподобие
лозунга, возникшего экспромтом в его голове, опьяневшей от эйфории в
результате достигнутой победы:
- Лифф для всех Лиффан!
И только когда все партизаны эхом повторили этот лозунг, Джон
позволил себе войти в помещение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55