Была...
Люба сидела на полу под развороченной и разграбленной кассой и смотрела на меня удивленным взглядом широко раскрытых серых глаз. Из ее шеи с правой стороны торчала черная ручка небольшого хозяйственного ножа.
Пройдя по кассовому ряду, я обнаружил тела еще трех кассиров: двух девушек и одного юноши. Все они были мертвы и, кажется, довольно давно.
Огромные окна-витрины были большей частью разбиты. В одном из них, как жук на спичку, на высокий уродливый осколок лицом вниз было нанизано тело мужчины; вся нижняя часть остатков стекла была темно-красной от его крови.
Я подошел к окнам и некоторое время осматривал пространство перед супермаркетом. На улице стемнело, но из полутора десятков фонарей, бывших в зоне видимости, горело всего два. Стоянка пуста – ни единого автомобиля. Так, а куда делся внедорожник, на котором мы приехали?.. Звука проезжавших машин тоже не слышно. Откуда-то издалека донеслось несколько хлопков, похожих на выстрелы, и пронзительный крик. И снова тишина.
Я все никак не мог поверить в реальность происходящего, и это помогало мне не терять самообладания, не удариться в панику. Да. я все видел, слышал, обонял – кровь, смерть, выстрелы, собаку, которая чуть не перегрызла мне горло... Головная боль и чувство голода временами почти невыносимы, и эти ощущения были из разряда самых реальных... Но где-то очень глубоко, в самом уголке сознания теплилась надежда, что происходящее – сон, кошмар, галлюцинация. Вот-вот наступит предел, гипнотизер щелкнет пальцами, и я проснусь.
Тогда почему этот предел все не наступает?
А ведь если задуматься... Я стою здесь, перед окном, на свету (пусть и не очень ярком) – и представляю собой великолепную мишень не только для снайпера, но и любого не ленивого более или менее меткого стрелка... Так что, пока не проснулся – нужно поберечься.
Итак, за дело. Первое: найти что-нибудь от головной боли. Вряд ли весь аптечный зал подвергся разграблению. Второе: еда. Подкрепить силы (они совсем на исходе) и по возможности запастись провиантом. Третье: постараться разыскать работающий телефон. Четвертое: еще раз обойти залы, заглянуть во все углы, а вдруг удастся найти живых?! Может быть, Лева или Антон...
И последнее. Из супермаркета нужно уходить, как говорил тот сучий Морфеус в трубке. Лезть в город на ночь глядя страшно, если такое происходит в магазине, то что же творится в городе?! Все-таки интересно, что я пропустил: эпидемию? нашествие инопланетян? переворот?
С лекарствами оказалось проще всего: аптечный отдел пострадал мало. Кассу, конечно, изъяли, но лекарства не тронули. Я набрал и рассовал по карманам целую гору антибиотиков, анальгетиков, бинтов и упаковок пластырей. Несколько таблеток принял сразу, запив водой. На пустой желудок лекарства действовали плохо, а вода только обострила чувство голода, и я ринулся к перевернутому холодильнику с нарезками.
Я надорвал сразу несколько – с рыбой, колбасой и мясом; одной рукой набивал рот тонко нарезанными ломтиками, другой засовывал целые вакуумные упаковки в найденный тут же, возле холодильника, пустой грязноватый рюкзачок, бывший некогда тинейджеровской розово-оранжевой ядовитой расцветки. Туда же перекочевали и медикаменты из карманов пиджака и брюк.
Мне казалось, что я ел очень долго. Утолив первое чувство голода и ощутив, что головная боль отступила, сморщившись и засев где-то очень глубоко, почти не мешая, я перевел дух и смог оглядеться совсем другим, как мне казалось, свежим взглядом.
Черт возьми! Что же все-таки происходит?!
Где я?!
В глубине торгового зала, который был прямо передо мной, почудилось шевеление. И звук... Как раз между теми двумя поваленными шкафами для элитного спиртного. Оружие мгновенно оказалось в руке, я закинул рюкзачок со всем содержимым на плечо и двинулся в обход – как знать, а если это ловушка?..
Это не было ловушкой, Это оказался Лева, лежавший неловко и нелепо у одного из шкафов. Он был еще в сознании, несмотря на два огнестрельных ранения – в живот и левое плечо – и, очевидно, большую потерю крови; дыхание было хриплым, а движения ног – почти конвульсивными.
Я подбежал и склонился над ним. Слезы мешали видеть.
Он узнал меня, и гримаса, похожая на облегчение, появилась на бледном, залитом потом лице.
– Живы... – прохрипел он, выгибаясь. – Слава... богу... Вы живы...
– Лева, держись... – лихорадочно шептал я. – Сейчас сгоняю за бинтами, сделаю обезболивающий укол. Я тебя вытащу.
– Бесполезно... Все бесполезно... Вы сами... уходите...
– Держись, держись, парень... Я подгоню машину. Где она? На стоянке нет... Вы ее куда-то отогнали? – Я вскочил. Конечно, это был самообман, но мне казалось, что так нужно.
– Нет... машины... – говорить ему было все труднее. – Ничего... нет.
Я стоял и смотрел, как он умирает. Странное дело: теперь слез не было. Я был почти спокоен. Понимал, что сделать ничего нельзя. Даже облегчить его страдания. Просто стоять и смотреть.
– А Антон... – хрипло сказал Лева и закашлялся. Весь подбородок был в розовой пене. – Он... там... Он... давно...
Я посмотрел в том направлении, Отсюда была видна нога ниже колена в мягкой черной туфле с зауженным мысом. Нога лежала на пивных банках. Ей должно быть неудобно, но она не двигалась. Она была ногой мертвого человека.
– Михалыч... – захрипел Лева. – Был с вами...
Я снова присел к нему.
– Он наверху... Тоже погиб... Ты понимаешь, что это?
Лева смотрел сквозь меня.
– Так должно было... случиться... – только колоссальным усилием воли он мог связно говорить. – И так... случилось. А вы... уходите. Здесь нельзя... Совсем...
Он вдруг изогнулся дугой, а взгляд, полный ужаса и отчаяния, был устремлен куда-то через мое плечо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12