– Я не знал, что ты тоже придешь, – растерянно буркнул Олег.
Ирка обернулась к Маше.
– Так он не в курсе?
– Но ты же сама хотела пойти, – возразила Маша и, как ни в чем не бывало, обратилась к Олегу:
– Ира пойдет с нами.
– У меня только два билета, – в замешательстве сказал он.
– Стрельни третий, – сказала принцесса, которая не знала отказа.
Третий! У Олега перехватило дыхание. Он за два билета заплатил столько, что мать кондрашка хватила бы.
– У меня нет денег на третий, – признался он, чувствуя, что краснеет.
Ирке стало его жалко и в то же время досадно. Сам дурак нарвался, ведь знал, что получит отлуп. Пригласил бы другую девчонку, нет, ему подавай принцессу на горошине. А Машка, стервоза, могла бы не вешать лапшу на уши, что он ждет их вдвоем. «Теперь, как Савраске, тащиться назад в одиночестве», – подумала Ирка, а вслух сказала:
– Ладно, я ж понимаю, что третий лишний. Пойду прогуляюсь. Погода клёвая.
– Тогда я тоже не пойду, – неожиданно заявила Маша и выжидающе уставилась на Олега.
Не зная, что еще он может предпринять, Олег вытащил билеты и протянул девчонкам.
– Держите. Надеюсь, концерт понравится.
Он развернулся и пошел прочь.
– Эй, ты что, шуток не понимаешь? Подожди! – окликнула его Ирка.
Олег сделал вид, что не услышал. Он не мог вернуться, даже если бы его окликнула сама Маша, потому что глаза наполнили непрошенные слезы. Показать девчонкам свою слабость было еще большим унижением, чем просто уйти.
ГЛАВА 2
В ссутулившейся, темной фигуре, размашистой походкой удаляющейся от кинотеатра, было что-то трагическое, какое-то пронзительное одиночество. Глядя, как снегопад стирает Олега с полотна площади, Ирка обернулась к подруге:
– Машка, что ты за человек? Я понимаю, опустила бы Земского или Маркина. Эти зарываются, слишком много о себе думают, но Воропаева-то за что? Тихий пацан, не зануда.
– Вот за это и опустила. Пускай тихих на концерты водит.
– Это типа не суй в сидюшник граммофонную пластинку?
– Да, типа руби сук по плечу, – парировала Маша.
– Да где ж плечо найти на такой сук женского рода? – усмехнулась Ирка.
– Ну у тебя и шуточки, – скривилсь Маша и, взяв подругу под руку, заторопилась к входу: – Пошли, а то опоздаем.
Стеклянные двери впустили их в тепло фальшивых тропиков и тотчас отрезали остальной мир, не допущенных до таинства концертного зала.
– И все ж таки, зачем ты натрепалась, что он ждет нас двоих? – спросила Ирка.
– А ты бы пошла, если бы знала правду?
– Ага, жевала бы бабушка «Орбит» от кариеса, да вставная челюсть выпадает. Всю жизнь мечтала притащиться на чужую свиданку, – съязвила Ирка.
– Не смеши, тоже мне свиданка. Я и не думала с ним идти.
– Ну, ты даешь! Могла бы сразу ему дать от ворот поворот. Незачем было водить его за нос. Он же в тебя влюблен по уши.
– Что же мне с каждым, кто влюблен, на свидания ходить? – усмехнулась Маша.
К своему удивлению, девчонки увидели, что сидят почти в vip-зоне. Воропаев был совсем не таким простачком, как выглядел на первый взгляд.
На сцене появилась группа разогрева, встреченная визгом, криками, хлопками и топотом ног. Ирка искоса глянула на подругу. Та была, как всегда, холодна и невозмутима, словно ледышка.
«Отобрала у человека билеты и отправила домой не солоно хлебавши, а самой хоть бы хны. Ни тебе угрызений совести, ни переживаний» – подумала Ирка. Она сама не отличалась особым тактом, но Машкина бесцеремонность удивляла даже ее. Та всегда корчила из себя принцессу и смотрела на парней свысока, но в последнее время вообще с катушек сорвалась. Казалось, ей доставляло особое удовольствие их унижать. Интересно, она хоть когда-нибудь влюбится? Или спящая красавица всю жизнь так и будет строить их себя недотрогу?
Ирка ошибалась. Маша вовсе не была бесчувственной. Она знала, что такое любовь, но спрятала это знание за семью печатями. Она скорее сгорела бы со стыда, чем позволила даже ближайшей подруге узнать свою тайну. Девушка смотрела на сцену, но музыка оставляла ее равнодушной. Ее мысли витали далеко отсюда.
Сцена с билетами, вовсе не была экспромтом. Маша намеренно унизила Олега. Она ждала этого момента с первого сентября, когда впервые его увидела. Она хотела видеть на его лице обиду и разочарование и добилась своего, но на душе все же было муторно. Вероятно, виной тому была Ирка. Завела свою проповедь и все испортила. Маша не привыкла сомневаться в своих поступках. Сейчас она злилась на подругу. С какой стати та встала на защиту Олега? Он ей никто и ничто.
Если было бы можно, Маша сделала бы ему в сто раз больнее. Она ненавидела его лицо и голубые глаза, точно обведенные темными ресницами. Сам того не ведая, он раскрыл склеп, где были похоронены призраки прошлого. Похоронены и забыты. Но так ли глубоко зарыты воспоминания? Маша стиснула руками подлокотники кресла. Непрошеные мысли слишком ярко воскресили прошедшее лето.
* * *
Над дачами пронесся стремительный летний дождь. Туча еще не успела отряхнуть с себя последние дождевые капли, а нетерпеливое солнце уже жарило вовсю. От земли поднимались густые испарения. В солнечных лучах вымытая листва блестела, как лакированная.
Маша шла мимо дач вдоль канавы, из которой точно гигантские травы юрского периода торчали зонтики борщевика. Некоторые участки стояли полузаброшенными, и тропинка возле них почти терялась в траве. Ноги в легких сандалиях промокли.
Маша уже жалела, что не пошла по центральной улице. Чего ради ее понесло по боковой дорожке в такую мокроту?
Неожиданно кто-то присвистнул, и она услышала восхищенный возглас:
– Вот это видение!
Из-за штакетника на нее пялился незнакомый парень.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17