– Гордиться?.. – На мой взгляд, это было совсем неподходящее слово. Всё это выглядело так, словно мы, стилки, зародились и продолжали жить во лжи.Чара пришла в себя первой и взяла меня за руку.– Это ничего не меняет, любовь моя. Совершенно ничего.– Она права, – твёрдо сказал мистер Мак-Нейл. – И запомни: чем больше вы знаете о себе, тем выше ваши шансы на выживание. Ты ведь никогда не был приверженцем религии, не так ли?– Я всегда думал, что это полная чепуха, – признался я. – А теперь вы мне объясняете, что всех нас сотворил Козел-прародитель… А ну его к Раксу!Мы с Чарой уселись на заднее сиденье сияющего металлом багги, а Ничей Человек занял место водителя. Мистер Мак-Нейл смотрел, как мы уезжаем, стоя на пепелище своего сада. Вскоре мы проехали через Иам и свернули в сторону Тотни.В Иаме, рядом с пивной, я заметил Триггера с Каунтером, их челюсти дружно отвалились при виде великолепного экипажа. Я весело ухмыльнулся и помахал им рукой. Через минуту до меня дошло, что Триггер немедленно доложит Стансу о моём воскрешении. Впрочем, рано или поздно до Иама добралась бы весточка из Носса.Когда мы покинули деревню, я задал Чаре вопрос, который беспокоил меня после беседы с мистером Мак-Нейлом.– Скажи, ты раньше что-нибудь знала о кикихуахуа? Или хотя бы слышала это слово?– Нет, никогда. Но я не слишком утруждаю себя преждевидением.Мне тоже ничего не известно. Очень странно, что стилки о них не говорят. Если кикихуахуа нет в нашей памяти, то уж в легендах-то они могли остаться? Но у нас есть только предание о Козле-прародителе.– Когда я спросила, почему мы пребываем в неведении, мистер Мак-Нейл ушёл от ответа, ты заметил?– Да, он знает больше, чем говорит. Интересно, почему?– От многих знаний многие печали, – неожиданно изрёк Ничей Человек.– Мистер Мак-Нейл так не думает, – возразила Чара.– Возможно, он сказал нам не всю правду, – заметил Ничей Человек.Зерно сомнения было посеяно. А ведь я уже почти начал привыкать к тому, что нам открылось.До Леса Стрелы мы добрались за считанные минуты. Ничей Человек высадил нас в том месте, где я покинул фургон Смита и Смиты, развернулся и поехал назад.– Ты уверен, что помнишь дорогу? – озабоченно спросила Чара.– Этот лес очень большой.– Здесь должно быть множество входов в убежище. Я побывал только в одной его части, и то она показалась мне громадной.– До темноты не так уж много времени.– Пошли, – решительно сказал я и повёл её в лес.Вход мы отыскали к концу дня и притом совершенно случайно. Старое анемоновое дерево погибало в объятиях сорняков, которые я раздвинул без особой надежды и вдруг увидел на месте гнилого корня уходящую под землю дыру.– И ты хочешь спуститься туда? – с сомнением спросила Чара. Вечерний ветер уже зашелестел в лесу, пугая нас своим холодным дыханием.Я спустился в дыру до пояса и подрыгал ногами. Ничего. Однако я учуял слабый запах лоринов и вспомнил, что песчаный тоннель проходил неглубоко. Отпустив руки, я оказался на дне дыры быстрее, чем предполагал. Пол под ногами был мягкий.– Всё в порядке! Спускайся, я тебя поймаю. Здесь гораздо теплее, чем наверху.На Чаре всё ещё было её тоненькое платье, и оно задралось до талии, когда она пролезла в дыру. Я подхватил её, поцеловал и почувствовал, что одна из моих проблем разрешилась: я ужасно хотел близости. Значит, так будет всегда.В слабом свете я разглядел, что потолок тоннеля резко снижается по обе стороны от дыры. Стены были тёплые, мягкие и податливые. Мы попали сразу в одно из ответвлений пещеры-кормилицы.– Встань на коленки и принюхайся. Ты чувствуешь запах лоринов?– По-моему, нам туда, – сказала девушка через пару секунд.Я тоже так думал.– Держись прямо за мной, не отставай.Мы поползли в темноту. Вскоре я услышал негромкие чмокающие звуки, стены тоннеля расширились и пропали. Я встал, и меня тут же ухватила за руку тёплая мохнатая лапка. Другой рукой я быстро нащупал Чару, которая поднималась на ноги, и притянул её к себе. Я не хотел, чтобы нас разлучили.– Харди, – сказала она странным голосом. – Меня держит за руку лорин. Как ты думаешь, почему?– Это просто знак дружелюбия. Меня тоже держит за руку лорин.– И что мы теперь будем делать?– Ну, я постараюсь объяснить, что им грозит опасность. Слов они, конечно, не поймут… Но если лорины телепаты, как утверждает мистер Мак-Нейл, это не имеет значения. Они увидят картинки в моём мозгу, когда я буду к ним обращаться.– А они смогут увидеть наши картинки? Может быть, они видят только картинки кикихуахуа?– Всё равно, у нас нет выбора.И я в непроглядной темноте повторил для своих мохнатых друзей всё, что рассказал нам мистер Мак-Нейл. Сосок пещеры-кормилицы легонько прикоснулся к моим волосам. Я обращался к лорину, державшему меня за руку, надеясь, что мои слова дойдут до всех его соплеменников, которые находились в пещере. Когда я завершил свою речь, во рту у меня совершенно пересохло.– Ты просто замечательно им все объяснил, – с восхищением сказала Чара. – Я сама почти увидела картинки в твоём мозгу. И если они тебя не поняли, то это не твоя вина.Лорин дёрнул меня за руку и повёл вперёд. Через несколько шагов он остановился, и длинный сосок коснулся моего лица. Я жадно схватил его и принялся сосать.– Они все поняли, – сообщил я, утолив жажду. – Даже то, что я очень хочу пить.– Но… Почему они никак не реагируют? Я думала, они впадут в панику или что-нибудь вроде того.– Наверное, они ничего не могут сделать.– А может быть, они уже все знали? На станции Девон есть лорины, они могли прочитать этот план в мозгах землян и передать здешним. Возможно, мы просто теряем время?Так или иначе, мы сделали всё, что могли, и я вдруг почувствовал себя бесконечно усталым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72