Владимир молчал.
– Так-то вот, – удовлетворенно заключил Королев. – А если ты имеешь в виду Сергея…
– Тут не о чем спорить! – прервал его Новиков, привычным движением руки взъерошив рыжие волосы. Подошел к Владимиру, обнял его за плечи, заглянул в глаза. – Ты, Володя, прости, но в неэвклидовой космологии ничего не смыслишь. А я кое-что понимаю. Значит, где буду полезнее?.. Субракету же до цели ты доведешь. Наверняка. Ты хороший пилот.
– Да, у тебя наибольшие шансы добраться, – мрачно подтвердил Ренин, избегая смотреть ему в глаза. – Наибольшие, – повторил он. – Чем у нас троих, вместе взятых.
И Астахов покорился решению. Спорить было не о чем. Было нечто неизмеримо более важное, нежели личная судьба каждого из них. Весть об открытии разумного мира. Весть, которая так нужна Земле.
Королев встал, сказал тоном, не допускающим возражений:
– Готовьте микролет.
Владимир будто не слышал его. Закрыв глаза, он пытался представить себе будущее и не смог, вернее, не решился.
– Идем в ангар, – дружески взял его за плечо Новиков. Владимир пришел в себя, молча шагнул вслед за ними. Пока микролет готовили к взлету, Астахов находился в каком-то полусне, машинально выполняя распоряжения Королева. Время от времени его щеки касались вихры Новикова и знакомый голос укорял: «Ну возьми же себя в руки, Володя, черт тебя не знает. Разве так можно?»… Последние минуты перед стартом он провел, распластавшись на полу крохотной рубки субракеты. У него не было сил, и ему все было безразлично. Потому что товарищи оставались здесь, под этими угрюмыми звездами. Почему они, а не он? Почему он моложе их?
Он тупо ждал, когда плазменный двигатель войдет в ритм волновых пульсаций. Звонко щелкнуло реле, включился динамик.
– Володя, – в последний раз услышал он знакомый до боли голос. – Ты видишь, сделано все, чтобы один из нас вернулся… Запомни крепко: в луч субстанции войдешь ровно через пятьдесят три секунды после взлета. Следи за программой. Не подведешь, надеюсь? Земля должна знать о нас… Прощай, Володя.
И это было все. Владимир медленно вставал на ноги, глядя в черный диск. Но динамик молчал. Королев был немногословен всегда. Даже сейчас.
Астахов тяжело опустился в кресло пилота, пристегнул крепления… И вдруг увидел Таю. Она не забыла его и здесь, в Пространстве, где властвовали бесстрастные боги тяготения и межзвездного водорода. Стены рубки растаяли… Снова был летний вечер, и «Скандий» ожидал старта на лунной орбите.
Галактическая дорога еще не началась, он стоял на овальной платформе и напряженно смотрел на купол диспетчерской башни, где сверкал стартовый сигнал. Тая протянула ему руки, он отчетливо увидел ее тонкое лицо, серые глаза, волосы, улыбку.
…В тот момент, когда электронный автомат привел к нулю показания относительных часов, Владимир решительно включил ускоритель.
Ослепительная молния субракеты прочертила багровозвездное небо. И перед тем как ее след влился в луч белой субстанции, Владимир вдруг испытал странное, необыкновенно мощное воздействие на свой мозг. В него будто втискивались волны какой-то информации. Сгущаясь, эти волны порождали живые зрительные образы. Загадочная цивилизация, которую покидал Владимир, приоткрыла ему частицу своей сущности. Он мысленно увидел другой мир, совсем не похожий на мир пустыни и призрачных, текучих конструкций. Угрюмое небо разорвалось, Астахов увидел изумительный пейзаж. Вдали садилось чужое яркое солнце. Оно прожигало себе путь сквозь гряду облаков, заливало ее края золотом, раскинуло в глубокой синеве неба веер расходящихся полос света и тени. Незаметно картина преобразилась. Фиолетово-красные горы внизу, поросшие густой растительностью, пылающие лужицы и ручейки, морской залив, в котором отражалось небо, – все преобразилось. Ландшафт словно ожил. Оставаясь неподвижным, он наполнился жизнью, стал громадным живым существом. Исчезли время и пространство, Астахов ощутил тишину, в которой угасают все звуки.
Все было до нереальности призрачно, и все было чудом. Он услышал биение титанической мысли в самой глубине «континуума два зет», в себе, всюду вокруг себя. Все слилось воедино: и чужое темно-сапфировое небо, и весь видимый звездный мир, и далекие галактики, и сознание. С предельной ясностью Владимир воспринял тихий, как умирающее эхо, зов. Казалось, этот мир посылал ему привет, сожалея о том, что пора контактов еще не пришла.
…Проваливаясь в темную пучину громадной перегрузки, Владимир на мгновение увидел еще и лик родной планеты – удивительно теплый и живой. Земля – маленький в голубом ореоле шар – падала в бесконечную ночь, пронизанную лучами Солнца.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11