Евший слишком много яблочного пирога... Обожавший яблочный пирог, но...
Мозг его начал крутиться, как каскадерская машина в фильме, все переворачиваясь и переворачиваясь в замедленной съемке, разбрасывая в стороны отлетающие куски.
Медленно, медленно распадаясь.
Он упал на дно. Удар заставил его открыть глаза. Маленькие пузырьки, как серебряные колокольчики, поплыли от лица к поверхности.
Ему захотелось засмеяться и крикнуть им вслед: «Подождите! Подождите меня-а-а-а-а-а-а-а...»
Но его рот больше не действовал; тело было на девять десятых мертво. Всего несколько крохотных искр жизни затаились в каких-то уголках мозга, присосавшись к нему, как блюдечки присасываются к скалам во время шторма.
Теперь уже скоро. Я перешагиваю грань. Я скоро вернусь домой, мама... Не гаси свет на веранде, потому что я иду...
Там были люди.
Они стояли на дне моря, подняв на него глаза. Белые лица как будто выражали скорбь. Словно они хотели, чтобы он остался. Их было никак не меньше девяти-десяти. Все стояли тесной кучкой. Как на каком-нибудь рекламном плакате: все стоят близко друг к другу, глядя вверх. Потом они протянули к нему руки.
Им хотелось, чтобы он остался. Присоединился к ним.
Стал одним из тех, кто, стоя по колено в водорослях на покрытом бурой зыбью лугу, следит, как высоко над их головами проплывают кили кораблей.
Эти люди были милыми или противными?
Добрыми или злыми?
Живыми или мертвыми?
Он всмотрелся в их большие лица и широко раскрытые удивленные глаза.
Трудно сказать. Лица становились расплывчатыми. Руки начали двигаться. Но он видел их смутно и не мог отличить от стеблей водорослей, которые раскачивались из стороны в сторону.
Пора спать. Какая усталость. Хорошо, что больше не надо дышать.
Его брат Джон играл со своим самолетом, моделью «Летающей крепости», которую смастерил дядя Уолт. Он играл слишком близко от кровати Марка. Марк попросил его перестать — слишком близко.
Черт возьми. Самолет стукнул его по лбу. Больно же, ты...
И еще раз.
Бормоча, Марк открыл глаза и, сделав над собой усилие, припомнил, где находится. Посередине моря.
Господи.
Почему он еще не умер?
Море колотило его. Оно тащило, пихало и катало его с боку на бок.
Вода накрыла его.
На этот раз не было ощущения падения. Он обо что-то больно ударился головой. Вытянув руку, ухватился... Галька. Песок. На ощупь словно...
Берег.
Волна ударила снова и грубо протащила Марка по песку.
Он попробовал встать, но снова не достал дна.
Из последних сил он попытался плыть; руки и ноги были как будто опутаны железными цепями.
Прямо перед ним что-то поднялось из воды. Темный силуэт на фоне серебрящихся в лунном свете облаков.
Оно было большое. Невообразимо большой квадратный кусок черноты.
Корабль так близко к берегу?
Похоже... но тогда он должен быть огромным. И не видно навигационных огней.
Марк поплыл было в его сторону, однако почувствовал, что снова уходит под воду.
«Мы водим наши суда по морям, мы ими управляем, выбираем определенный курс. Но, знаешь ли, зачастую верх одерживает море. И когда это происходит, не надо с ним бороться. Смирись. Подчинись его воле. Потому что если не сделаешь этого, оно тебя уничтожит».
Марк помнил слова шкипера. И принял сознательное решение отдаться на милость моря. Если оно хочет его забрать, пусть так и будет.
Прибой его толкал и тянул. Единственное, что он мог сделать, это хотя бы часть времени держать голову над водой.
Обжигающе-холодная соленая вода то и дело заливала горло и забивала ноздри.
И тут он ударился о берег.
На этот раз каждая волна, отступая, оставляла его на суше — по крайней мере ненадолго, до следующей волны. Тут еще один вал прибоя с срохотом накатил на песок и вынес Марка, на сей раз довольно нежно, еще выше на берег.
Вода отлила, унося песок и гравий у него из-под ладоней.
Значит, ему не суждено утонуть.
Стоя на коленях и опершись на руки, Марк устало тряс головой.
«Спасен».
Это слово сочилось с его губ, как нечто полутвердое.
«Спасен».
Прилив начал спадать. Очередная волна лишь лизнула подошвы его босых ног.
Не в состоянии идти, он на четвереньках отползал по берегу от прибоя, пока под руками не начали скрипеть песок и галька.
Наконец Марк остановился и поглядел назад. Месяц освещал длинную полосу прибоя, накатывающего с низким непрерывным ревом.
Ветер стихал.
Поднявшись на нетвердые ноги, Марк бродил по берегу туда-сюда в поисках чего-нибудь такого, что защитило бы его от холода. Юноша понимал, что мокрая одежда быстрее отводит тепло от тела, а это не менее опасно для жизни, чем разрыв главной артерии. В конце концов он нашел кусок брезента размером с простыню.
Онемевшие пальцы были сейчас совершенно бесполезны, вроде кривых палочек, не принадлежавших телу. Ему понадобилось минут пять, чтобы обернуть вокруг себя брезент, одним концом прикрыв голову наподобие капюшона.
Так Марк просидел около часа, едва не теряя сознание от холода. Однако ему надо было дождаться, когда он сумеет как следует рассмотреть океан. В его мозгу все еще колотилась мысль о террористах, ускользнувших с «Мэри-Энн» на спасательной шлюпке.
Постепенно рассветало, небо посерело, а горизонт окрасился розовым.
В сотне ярдов слева Марк разглядел ту огромную штуку, которую принял за корабль: это был старинный морской форт. Видимо, на протяжении многих веков он являлся частью береговой обороны страны.
Какой страны? Голландии? Франции? Англии?
Как только Марк почувствовал достаточно сил, он заставил себя подняться на ноги. Набросив брезент на плечи, как мантию, подошел к краю воды — теперь уже наступил отлив — и вгляделся в даль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86